Потерянные Звёзды - [2]

«Как будто Император когда-нибудь здесь появится». Тейн знал, что лучше не произносить такое вслух.

Предполагалось, что все должны любить императора Палпатина. Все говорили, что он был самым храбрым и умным созданием в Галактике, что он принес порядок после хаоса времен Войн клонов. Интересно, что в этом было правдой. Конечно, Палпатин сделал Империю сильной, но и сам превратился в самого могущественного человека в ней.

На самом деле Тейна не волновало, был ли Император приятным человеком или нет. Приход Империи стал хорошим событием, потому что она пришла на кораблях. Это единственное, что Тейн хотел увидеть. А потом, позже, научиться летать на них.

И наконец улететь отсюда, чтобы никогда не вернуться.

* * *

— Сиена! Смотри на тропу, а то упадешь!

Сиена не могла оторвать глаз от серого неба. Она могла поклясться, что слышала рев челнока типа «Лямбда», и больше всего на свете хотела его увидеть.

— Но, мама, я точно слышала корабль.

— Вечно у тебя на уме корабли да полеты. — Ее мать Верин мягко усмехнулась, взяла дочь и посадила ее на последнего в гурте мууньяка, которых они вели в Валентию. — Вот. Побереги силы для большого парада.

Сиена зарылась руками в мохнатую шерсть мууньяка. Приятно пахло мускусом и сеном. Домом.

Взглянув вверх, она увидела лишь тонкую линию в облаках — исчезающее свидетельство присутствия корабля. Девочка вздрогнула от волнения, но затем вспомнила, что нужно надеть кожаный браслет на запястье. Сжимая кожу пальцами, Сиена прошептала:

— Посмотри моими глазами.

Теперь ее сестра Уиннет могла это увидеть. Сиена проживала свою жизнь за них обеих и никогда не забывала об этом.

Отец, наверное, услышал ее, потому что грустно улыбнулся. Значит, и он тоже подумал о Уиннет. Но он лишь погладил дочь по голове и завел ей за ухо непослушный черный локон.

Наконец спустя два часа подъема в гору они добрались до Валентии. Сиена никогда раньше не видела настоящего города, лишь на голограмме; родители редко покидали их дом в долине и до сегодняшнего дня никогда не брали ее с собой. Широко распахнутыми глазами она смотрела на здания, вырубленные в белесых скалах, — некоторые из них были в десять или пятнадцать этажей. Они тянулись вдоль горы, насколько хватало глаз. Возле зданий раскинулись палатки и навесы, выкрашенные в яркие цвета и украшенные бахромой или бусинами. На шестах, воткнутых в землю или вмурованных в камень, развевались имперские флаги.

На улицах толпилось больше людей, чем она видела за свои восемь лет. Здесь продавали еду и сувениры к великому событию — имперские стяги или маленькие голограммы Императора, доброжелательно улыбающегося и прозрачного над небольшим радужным диском. Большинство же народу, однако, двигалось в том же направлении, что и семья Сиены, — на церемонию. Даже несколько дроидов катились, парили или сновали в толпе, и каждый был более блестящим и явно намного более современным, чем единственный потрепанный дроид-резчик в ее деревне.

Эти люди и дроиды были бы гораздо очаровательнее, если бы не толпились на ее пути.

— Мы успеем? — спросила Сиена. — Я не хочу пропустить корабли.

— Мы не опоздаем, — вздохнула мама. Она повторила это уже много раз за день, и Сиена знала, что должна сохранять спокойствие. Но затем Верин Ри положила руки на плечи юной дочери; сколь бы ни было мягким это движение, мууньяк понял, что нужно остановиться. Полинявший черный плащ мамы развевался вокруг ее слишком худого тела. — Знаю, что ты волнуешься, дорогая. Это пока самый важный день в твоей жизни. Почему бы тебе не нервничать? Но сохраняй веру. Империя будет ждать, когда мы закончим это путешествие в гору, когда бы это ни случилось. Хорошо?

Мамина улыбка согрела Сиену, словно солнечный свет.

— Хорошо.

Не важно, когда они закончат восхождение. Империя всегда, всегда будет ждать ее.

Как и обещала мама, когда они добрались до загонов, оставалось еще достаточно времени. Но пока родители оплачивали смотрителю один день в коррале и корм для мууньяка, Сиена услышала смех.

— Явились на имперскую церемонию на вонючем мууньяке! — вопил подросток из второй волны. Яркий красный цвет его плаща напоминал Сиене открытую рану. — Да они же все здесь провоняют!

Сиена почувствовала, как зарделись щеки, но ничего не ответила задирам и даже не посмотрела на них. Вместо этого она похлопала мууньяка по боку; животное моргнуло ей, спокойное, как всегда.

— Мы вернемся за тобой позже, — пообещала она. — Не скучай.

Никакие насмешки глупых подростков не могли заставить ее стыдиться зверя. Она любила и его, и его запах. Тупые поселенцы второй волны просто не понимали, что значит сродниться со своими животными и землей.

Тем не менее теперь, увидев сотни людей второй волны, в длинных шелковых плащах и роскошных стеганых одеждах, Сиена посмотрела на собственное светло-коричневое платье и почувствовала себя нехорошо. Прежде ей нравилось это платье, потому что ткань была чуть светлее тона ее кожи и хорошо смотрелась на ней. Теперь девочка заметила потрепанный подол и выползшие нитки на рукавах.

— Не позволяй им влиять на тебя. — Лицо отца стало напряженным, зажатым. — Их время ушло, и они об этом знают.