Потерянные во времени - [92]

– Что нафантазировала?

– Мне казалось, что ты что-то испытывал ко мне, – призналась Мишель, вытирая набежавшую слезу.

– Да, и именно поэтому мы здесь. Я знал, что ты хочешь вернуться, потому мы и вернулись в твое время, в тот мир, который тебе дорог.

– Но ты…

– Моя судьба и судьба поезда теперь навсегда станут неразрывны. По крайней мере, до тех пор, пока я не найду способа что-то изменить. Ты сама говорила про лист… Мебиуса, по-моему. Все возвращается, значит, вернусь и я.

– Да, так бы и случилось с поездом-призраком, пленником которого ты добровольно решил стать, если бы тоннель сначала не закрыли, а потом и вовсе не разрушили, – сокрушенно покачала головой журналистка.

– Значит, я найду другой способ… Смотри, мы впервые прибыли не ровно в полдень, а на пять минут раньше. Это добрый знак!.. Все будет хорошо! Иди! Поезд переместится через несколько секунд. А вместе с ним и я последую в неизвестность.

– Но я хочу остаться с тобой! – вскричала Мишель, потеряв самообладание.

– Ты нужна людям тут, дорогая. Тебя ждут близкие и родные. Не забывай про них. Только потеряв семью, я понял, что самое главное в жизни – это не работа, не деньги, не слава, не признание, а семья… Прощай, дорогая Мишель. Стрелки показывают ровно двенадцать. Поезд уже отправляется… Я не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь еще, и пресекутся ли повторно наши пути, но знай, что я никогда, слышишь, никогда тебя не забуду!.. Прощай!..

– Прощай! – глядя сквозь слезы на исчезающий в тумане поезд и одиноко стоящую на ступеньке тамбура фигуру молодого человека, прокричала молодая женщина. – Я тоже буду помнить тебя всю жизнь!

Эпилог

Мишель Мано разбудил звук трезвонящего телефона. Женщина открыла глаза, не понимая спросонья, где она находится. «Кто бы мог звонить в такую рань?» – недовольно подумала журналистка. Тряхнув головой, чтобы окончательно проснуться, журналистка села на кровати. «Боже мой! Как же не хочется вставать! Боже, как не хочется!»

– Алло, – сняв трубку, сказала Мишель.

– Ну, ты и соня, подруга, – услышала молодая женщина бодрый голос Аннет. – Уже одиннадцать часов, все собрались на совещание, которое ты, кстати, сама и назначила на десять тридцать. А тебя нет!

– Подожди, подожди…, – пробормотала Мишель. – Какое совещание? Что я назначила?

– А-а-а, понятно, – засмеялась ее подруга. – Сколько раз я говорила тебе: пора отправляться в отпуск. Все, и не отпирайся! Я покупаю тебе билет, и ты летишь завтра с нами в Кению… Умывайся, одевайся! Мы ждем тебя. Можешь не завтракать, твои круассаны, джем и кофе уже ждут тебя.

– Ничего не понимаю, – пожав плечами, в недоумении произнесла Мано, кладя трубку. – Нетти, по-видимому, сошла с ума. Ладно, поеду, посмотрю, что у них там стряслось.

Через час Мишель входила в здание редакции.

– Добрый день, мадемуазель Мано, – поздоровался с ней охранник. – Вы, как обычно, прекрасно выглядите.

– Благодарю, Жюль, и вы тоже… Как странно! Ну надо же!

– Здравствуйте, мадемуазель… Добрый день, мадемуазель Мано, – раздавалось со всех сторон. – Рады видеть вас, мадемуазель… Я сейчас занесу документы на подпись, мадемуазель…

Журналистка шла по коридору, совершенно ошарашенная вниманием со стороны бывших сослуживцев.

– Аннет, – ворвавшись в кабинет, спросила Мишель. – Что все это значит?

– Значит? – не поняла вопроса подруга молодой женщины. – Ты о чем? Что значит?

– А где мой стол? Что, Медный лоб захотел избавиться даже от него?

– Какой Медный лоб? Ты хорошо себя чувствуешь? Какая-то ты сегодня бледная.

– Я говорю о Лоране Бонне, – взорвалась журналистка. – Или ты забыла прозвище мозгогрыза?

– Как бы то ни было, я не понимаю, о ком это ты, – с изумлением уставившись на подругу, ответила Аннет. – Кто он?

– Так, подожди, – сев на стул, начала Мишель. – Это какой год?

– Двухтысячный, – недоуменно проговорила Аннет, всерьез испугавшись за здоровье подруги. – Сейчас за окном осень. Видишь? Дождь, желтые листья… Хочешь, я позвоню врачу? По-моему, налицо переутомление.

– Подожди, – перебила Нетти Мано. – Сейчас двухтысячный год, начало ноября…

– Ну да, все так и есть.

– И ты не знаешь, кто такой Лоран Бонне? Забавно… А кто же у нас шеф-редактор?

– Как кто? ТЫ!.. Ой, Маноша, ты меня пугаешь. Что приключилось с тобой? Сегодня ты сама не своя.

– Как я – шеф-редактор? – теперь настала очередь Мишель удивляться. – А когда я стала им?

– Полгода назад. Шарль Мари ушел на пенсию, а вместо себя поставил тебя. Ты разве этого не помнишь?

– Мне и вправду не помешает отпуск… Вы завтра летите в Кению?

– Ну да, хотим посетить мистическое озеро Туркана. Ты же знаешь, как я люблю разного рода загадки.

– Хорошо, я лечу с вами.

– О, отлично! Филипп будет очень рад.

– Откровенно говоря, сомневаюсь, но думаю, он переживет… Нетти, я и в самом деле не очень хорошо себя чувствую. Скажи всем, что я заболела и отменяю совещание. Пойду пройдусь!

– Как скажешь, милая, – обрадовалась Аннет. – Не волнуйся, я все устрою… Кстати, завтра вылет в семь утра!

– Отлично, встретимся в аэропорту!.. Между прочим, а как поживает Жермен… Ну, Жермен Кавелье, наш фотограф?

– Я не знаю никакого Кавелье, – развела руками Аннет. – Да, у нас в штате работают три фотографа, но среди них нет никого с таким именем.