Потерянные страницы - [21]

Почему я думаю обо всем этом Да потому, что хочу разгадать, что такого сделали мои родители тогда, что на мою долю выпала такая жизнь и такой странный характер. Хочу понять и то, чего во мне больше – отцовского или материнского. Подсознание всегда подскажет нужное, да так, что ты и не догадаешься, почему в тебе зародилась эта мысль, и почему ты действовал таким образом, а не иначе. Пройдет время и лишь потом станет ясным, что, оказывается, ты делал, думал, и даже действовал правильно. Это именно то подсознательное, что идет от родителей, и что заставляет нас повторять их мысли, а часто, и действия. Может быть поиному упакованное, но все же именно то, что идет от них. Всю жизнь за мной тянулись их мысли и действия, и почему должно быть удивительно, что это заставляет человека задуматься. Я хочу рассказать вам о том, как началась моя новая жизнь, как увлекли меня раздумья после встречи с Лидией. Возможно, именно эти мысли и спасли меня от тех мук и переживаний, которые сопровождали меня повсюду после того, как я убил своего отца. Я очень часто думал о ней. Но если подумать честно, где она, и где я. Она ведь была на десять лет старше меня, но я думал о ней, и даже очень много. И что удивительного в том, что мужчина думает о такой женщине, а юноша тем более. Где я мог видеть такую женщину, да к тому же в такой обстановке и так близко. И вообще, до того я никогда никого не видел, кто бы так глубоко запал в мое сердце.

Мечты, которые все еще были у деревенского мальчика, отошли куда-то на задний план, и их место заняли совсем другие. Мечты о Лидии были самыми цветными, нежными и благоухающими. Разве мечты о женщине позор для маленького мальчика? Именно такие мечты и формируют мужское мышление и свойства, его характер и действия. Мечты о женщине влекут за собой и другие мечты, которые освещают непроходимые, извилистые тропинки жизни. Со временем эта первая картинка теряет с свою яркость, и ее место занимает другая, вставленная в рамку с болеечеткими контурами, на которой видно все, о чем когда-либо думал или мечтал человек. Вот так отчетливо я видел картину моей мечты, на переднем плане которой были мы с Лидией. В моих мыслях слились воедино путь, пройденный от моей деревни додеревни Пластунки, а оттуда до Петербурга, и женщина, так эмоционально воспринятая мною. Я стал по новому воспринимать мир вокруг себя, во мне происходила переоценка и обновление. По новому увиденное и опознанное влекло за собой и новые фантазии и мечты. Если бы не так, то те удручающие черные и серые цвета, которые полностью завладели мной и тяготили душу, повалили бы на землю и раздавили бы меня. Именноэто воображение и светлые мысли о ней спасли меня. Самым светлым и красивым из них была Лидия. Я должен быть благодарен встрече с ней за то, что не затерялся в самом себе, не утонул в омуте страданий и горя. Страшные воспоминания, словно сильный поток, иногда накрывали меня, и я даже не знал, почему так происходит, в чем была причина всего этого. Эта лавина целиком уносила меня и превращала в большой сгусток грусти. Неожиданно эти объятые мраком мысли прорезал слабый светлый луч, который постепенно нарастал и влек за собой, во всей ее красе, эту чудную женщину. Она полностью заполнила это темное пространство и осветила его своей нежной улыбкой. Когда все ребята в училище вспоминали девушек своей мечты, живущих по соседству, илис которыми они случайно были знакомы, я думал о Лидии. Вполне оправдано было и то, что они рассказывали о том, чего никогда не говорили и не делали, но с нетерпением делились с нами своими фантазиями: эти красивые и выдуманные истории нужны были для того, чтобы разбудить фантазии остальных ребят тоже. Я всегда был сдержан, никогда не рассказывал о женщинах, да и о комя мог рассказать, разве я мог выдать свои мысли и мечты о женщине на десять лет старше меня? Когда перед сном в казарме гасили свет, в темноте все лежали с широко открытыми глазами, и как можно было заставить уснуть эти взволнованные души. Наверно на потолке они видели их изображения, плод своей фантазии, выдуманную, созданную в своем воображении картину. Я же в это время думал о Лидии, о конкретной женщине, но все же недосягаемой. Я думал и переживал при мысли о том, что вдругона от кого-нибудь узнает, что я убийца своего отца. Я боялся, что тогда эта женщина станет для меня еще более недоступной, и я потеряю ее навсегда. Через некоторое время эти мысли все же уходили куда-то, и я оставался с единственной надеждой, что ей неоткуда узнать об этом. Если она случайно и встретит моего дядю, то зачем ему говорить о совершенном мною преступлении. Выставлять напоказ наши семейные дела никак не входило в его интересы. После этого мне становилось спокойнее, и я уже думал о нашей следующей встрече, о том, как я коснусь ее руки и поцелую ее. Я знал, что она похвалит меня: молодец, что ты учишься хорошим манерам общения с женщинами. Сколько раз я ласкал еев своих мечтах, сколько раз во мне закипало все, кто может сосчитать это. Наверно на моем лице были написаны все мои мысли и мечты. Тогда мы все находились в одинаковом состоянии. Мой переходный возраст прошел вместе с Лидией. Я столько думал о ней, что мои мысли дошли до неё и она почувствовала это.