Потерянные души - [66]

— Все не так, как вы это представляете. Я не извращенец, если вы на это намекаете.

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Нет, я ни разу с ней не встречался. Послушайте, я не понимаю, какое это имеет отношение к делу. Ну, я позвонил ей по телефону, так что? Я же сказал вам: я нашел ее ребенка. Мне было ее жаль. Что плохого в желании помочь кому-то? Почему я должен оправдываться перед вами?

— Вам известно, что в последнем заключении о гибели ребенка этой женщины указано, что в ночь Хэллоуина девочку переехали две разные машины?

— Да, — сказал я.

— Разрешите спросить вас: вы просто сочувствовали ей или вы подозревали что-то неладное?

— Вы спрашиваете или говорите мне, что именно я чувствовал?

— Разрешите, я сформулирую это так: нам необходимо найти убедительные причины, почему вы звонили Кэндол. Я знаю, что Бейнс уже допрашивал Лейкока. Бейнс связал вас с Кэндол. Думаю, мы можем исходить из предпосылки, что у вас возникли новые подозрения, когда оказалось, что в ночь смерти ее дочери на девочку наехала еще одна машина. Договорились?

Я сказал:

— Послушайте, я объясню вам то, о чем мне следовало бы упомянуть раньше. Я знаю, выглядит это довольно бессмысленным. Речь о том, почему я поджидал Кайла возле фермы Джонсона.

— Я слушаю.

— Кайл был знаком с Кэндол.

Я расслышал удивление в голосе Хейдена.

— Что-о?

— Кайл знал Кэндол или познакомился с ней после Хэллоуина. В ту ночь, когда на меня написали жалобу, что я припарковался напротив ее квартиры, я видел, как Кайл высадил Кэндол у ее дома. — Я ощутил недоверие Хейдена. — Полагаю, Кайл сказал Кэндол, что это был несчастный случай.

— Зачем?

Я поколебался.

— Вы не знали Кайла. Он был простодушен. Когда я встретился с ним после того, как Черил стало дурно в школе, он был в полнейшей растерянности. Тогда он еще не знал про аборт. Он верил, что Бог забрал его ребенка, это была кара — око за око. Вот в какого Бога он верил. Он хотел пойти в полицию и признаться. Я сказал Кайлу, что ему следует продолжать добиваться все больших успехов, чтобы спасать женщин вроде Кэндол, у которых нет мужей, покинутых женщин, что он должен делиться деньгами, когда разбогатеет. Я сказал ему, что так он сможет искупить свою вину.

Я услышал, как скрипнуло рабочее кресло Хейдена.

— Чем объяснить, что Лейкок упомянул о вашем визите к Кэндол, но промолчал о том, что ее навещал Кайл?

— Вы знаете, кто этот тип? Мелкий торговец наркотой. Его слова ничего не стоят.

— Это не ответ на мой вопрос.

— Кайл бывал там. Спросите Лейкока еще раз.

Я услышал, как Хейден роется в бумагах.

— Лейкок сказал только, что там побывали многие члены футбольной команды. По его словам, они почему-то вообразили, будто Кэндол умерла и вернулась как привидение.

Я повысил голос:

— Им это сам Лейкок внушил. Такой вот городской миф, чтобы заманивать ребят в свою квартиру.

Хейден перебил меня:

— Ну, если нам удастся отыскать ее, мы будем знать твердо, так?

Однако у меня возникло ощущение, что он не верит в то, что ее найдут.

— Найдите ее! — сказал я.

Хейден прокашлялся.

— Не знаю, насколько это входит в мои обязанности… что подводит меня к следующему моменту. Нам необходимо пересмотреть условия нашего договора, прежде чем я смогу продолжать. Все это оказалось куда сложнее, чем вы давали мне понять.

Позвольте мне повторить то, что я от вас слышал, ради нашей общей пользы, так как в данный момент я не вижу леса за деревьями — как, возможно, и вы. Вначале вы отрицали все, затем выставили себя только жертвой, участником сокрытия улик, высказали желание выступить с разоблачением тех, кто стоял за этим, — начальника полиции и мэра. Таким было ваше первоначальное намерение в то утро, когда вас арестовали. Но мы решили отказаться от этой стратегии. Затем оказывается, что вы как-то связаны с Кайлом и его родителями и не только встречались с Кайлом, но и звонили Джонсонам домой в два часа ночи. Этот факт вы признали, только когда вам предъявили неопровержимое доказательство. А вот теперь выясняется, что вы питали интерес к этой Кэндол, каковой факт вам еще предстоит объяснить, — интерес к женщине, которая, как выясняется, исчезла, к женщине, чей ребенок был раздавлен не одной, а двумя машинами, а теперь вы сообщаете мне, что Кайл пригрел Кэндол и мог признаться ей, что ее ребенка сбил он. Вы меня слушаете?

Я спросил коротко:

— Сколько вы хотите?

И услышал, как кресло Хейдена снова скрипнуло.

— Если вы выбрали такой тон, то нам не о чем больше разговаривать.

— Я просто хочу знать, какая от меня потребуется сумма.

— Мне это надо обдумать…

— Сообщите мне цифру, когда будете готовы. Хотите сообщить мне что-нибудь еще?

Хейден сказал безапелляционно:

— Вчера я беседовал с вашей женой.

— И?

— Скажем так: не представляю, чтобы вы помирились в ближайшем будущем. Она рассказала мне, что вы грозили ей пистолетом, когда она хотела вас оставить. Вы помните, как выбили дверь в мотеле и вопили, что убьете ее?

— Пистолет не был заряжен.

— Рад, что вы это прояснили. — В голосе Хейдена слышалось презрение. — На присяжных это подействует. «Дамы и господа, пистолет не был заряжен»… Разрешите сказать вам, что здесь вырисовывается система неуправляемого поведения, чреватого возможным убийством. Представить себе не могу, что, собственно, происходит. Возможно, в конечном счете это пойдет вам на пользу. Но от вас я хочу услышать, на кой черт я вам понадобился.