Потерянная среди миров - [40]

– Вот и хорошо. Когда у собеседников полное взаимопонимание, разговор получается плодотворным. Согласен со мной?

– Да.

– Тогда вопросы буду задавать я. Не возражаешь?

– Нет, – местный решил ограничиваться краткими ответами.

– Вот и отлично! Предупреждаю – врать не стоит. У меня имеется зверек, – Силаев взял на руки Василия и посадил на плечо захваченного, – он очень не любит вранье. Для начала сообщи, как тебя зовут?

– Крилод, – сказал мужчина первое пришедшее на ум имя.

Матвей отдал мысленный приказ Василию, и тот быстро сработал детектором лжи: ударил когтистой лапой по щеке Бругона. Царапины начали кровоточить.

– А ведь мой помощник мог и в глаз попасть. Надеюсь, ты просто хотел проверить, насколько мои угрозы реальны. Я прав?

– Да.

– Хорошо, продолжим. Кто эти двое в телеге?

– Я… вообще-то… – начал судорожно придумывать ответ волшебник и тут же получил новые царапины.

– Ты не ответил на первый вопрос, а уже думаешь, как соврать на второй? Все, на этом игры закончились, – Силаев добавил металла в голос и немного магии. – Как зовут?!

– Бругон.

– Кто таков?

– Дипломированный волшебник города Ковач.

– Кто эти двое?

– Вон тот, в балахоне, стражник, второй – местный барон.

– Почему они спят?

Матвей задавал вопросы отрывисто, словно выплевывал слова. Ответчик был напуган и даже мыслить не смел о вранье.

– Я не знаю. Правда, не знаю!

– Вижу, что не врешь, – Силаев успокоил волшебника. – Насколько я понял, ты ожидал найти на этой телеге не их?

– Да. Должны были ехать две женщины.

– Что за женщины?

– Осужденная на сожжение ведьма и приезжая волшебница.

Бругон все же не превратился от страха в безвольную куклу, способную лишь правдиво отвечать на вопросы. Он исподволь попробовал обратиться к магии и воздействовать на разум незнакомца.

– И зачем они вам? – продолжал тот допрос.

– То дела барона, я…

– Бругон, твои уши тебе надоели? Хочешь остаться без них? – спросил Матвей.

Неожиданные вопросы многих сбивают с толку, отвлекая от собственных планов, что и произошло с Бругоном. Терять уши он не желал.

– Нет, – так же отрывисто ответил он.

– Тогда почему опять собрался врать, да еще чары заготовил? Ничего не получится, только себе сделаешь хуже. Не веришь?

Свой вопрос Силаев подкрепил заклинанием, прострелившим виски Бругона острой болью.

– Ой! – вскрикнул тот и быстро ответил: – Верю.

– Тогда говори, и не отвлекайся на посторонние мысли.

– Барон хотел у ведьмы дар отобрать, – ответил Бругон.

«И здесь то же самое?! – мысленно возмутился Матвей. – Во всех магических мирах это категорически запрещено. Придется срочно направлять инспекторов. Как только отыщу Маргариту, сразу сообщу куда следует».

– Только у ведьмы? А вторая зачем? – Силаев полагал, что именно Маргариту считают ведьмой из-за цвета волос.

– Приезжую барон собирался использовать втемную, а потом продать ее в бордель, – сознался Бругон.

– Использовать для чего?

– Чтобы отобрать дар.

– Твой барон умеет это делать? – не поверил Матвей.

Технология изъятия способностей была довольно сложной. Владели ею всего пять известных Силаеву магических мира, которые считались высокоразвитыми. Здешнее же общество находилось на начальной стадии, и вдруг…

– Умеет, но у него не всегда получается. С ведьмой сначала вышла осечка, сегодня он собирался предпринять вторую попытку. – Бругон заметил промелькнувшую ярость в глазах дознавателя и стал разговорчивее. – Он начал этим промышлять два года назад, а я с ним в деле только полгода.

– Знаешь, что случается с волшебником, когда у него забирают дар?

– Знаю, – сознался местный. – Такого лучше сразу убить.

– То есть ты – соучастник убийцы?

Бругон неопределенно хмыкнул, не желая примерять на себя этот титул, но и не отрицая ничего.

– И что, барон может отобрать дар у любого мага?

– Нет, только у неинициированного. Он ищет таких в глуши, тайно привозит в город, потом проводит небольшой ритуал, чтобы девица размякла…

– Что за ритуал? – Силаев почувствовал, что все сильнее заводится.

– Сначала очаровывает жертву, а потом дает понять, что она для него – ничто…

Этот метод назывался «чувственные качели» и применялся соплеменниками того же Викентия Петровича исключительно в отношении молоденьких волшебниц.

– Сколько девушек барон сгубил за полгода?

– Сегодняшняя должна была стать пятой.

– В какой сосуд помещали дар, видел? – Матвей сжал кулаки.

– Прозрачная колба с красной жидкостью. Она изменяет цвет, когда дар попадает внутрь.

«Барон использует кровь заказчика, которому потом продают дар. Какое варварство! За такое положена не просто смертная казнь».

– Кому предназначались эти колбочки? – Силаев понимал, что, скорее всего, не получит ответа.

– Я не видел. Барон расплачивался золотом и увозил их с собой.

Матвей заметил, что негодяй уже не столь напуган, как в начале разговора:

«Похоже, что-то изменилось, – отметил он, – а мне о том неизвестно. Неужели гад надеется на чью-то помощь? Ну да, ведь за бароном наверняка кто-то стоит».

Силаев знал, что недооценка противника, каким бы жалким тот ни выглядел, зачастую приводит к печальным последствиям. Он решил немного перестраховаться и велел Василию продолжать изображать «детектор лжи».