Потерянная душа - [61]

Глава 27

– Это линия, которая проходит через твой третий глаз, голову, сердце, желудок – и возвращается, замыкая круг, – наставительно произнесла Пенелопа, и Джейн закрыла глаза, безуспешно пытаясь вообразить эту чертовщину.

«Ди, конечно, была строгим учителем, но ее я хотя бы понимала, – подумала она, снова отчетливо ощущая утрату подруги. – И она в меня верила и поддерживала». А Пенелопу неудачи ученицы раздражали, и она не считала нужным это скрывать. После двух часов магических практик под ее руководством Джейн уже мечтала о том, чтобы поскорее отправиться навстречу гибели.

«Ее нашел для меня Малкольм», – в сотый раз напомнила она себе. И какую бы цену он за это ни заплатил, вряд ли дешево отделался.

– А можете нарисовать еще раз? – смиренно попросила девушка и сделала вид, что не заметила, как Пенелопа закатила глаза за толстыми стеклами очков.

Колдунья снова занесла карандаш над листом с надписью «Список продуктов», жизнерадостно отпечатанной сверху синими чернилами. Бумага уже была расчерчена на десятки квадратиков, в каждом из которых теснились диаграммы, какие-то загадочные слова и даже уравнения. Джейн могла поклясться, что встречала одно из них в курсе продвинутой физики. Впрочем, это не сильно ей помогло…

– Линия. Проходит. Вот. Так.

Короткие обрывистые фразы сопровождались резкими движениями карандашом. Увы, сколько Джейн ни вглядывалась в рисунок, смысл его оставался туманным.

– Может, я просто помедитирую? – с надеждой предложила она.

Слышала бы меня Ди!Медитация и медленные, связанные с концентрацией области магии всегда были слабым местом Джейн и казались ей невозможно скучными. Но лучше уж медитировать, чем терпеть, как тебя снова и снова тычут носом в собственную никчемность. К тому же Джейн неоднократно убеждалась: чем лучше у нее с нервами, тем легче ей сладить со своей силой.

– Это и есть медитация! – вскипела Пенелопа, стукнув карандашом по рисунку. Грифель не выдержал такого напора и отломился. Колдунья воззрилась на него с искренним удивлением.

– С моей головой сейчас случится то же самое, – призналась Джейн, выразительно поднимая брови.

– Ладно, – буркнула Пенелопа и, тяжело вздохнув, воткнула карандаш в растрепанный пучок на затылке. – Тогда вернемся к агату. Скажи, что ты чувствуешь.

Она протянула Джейн тонкий каменный спил. Шершавые края отливали серебром, который затем переходил в полуночную синеву, бледнел до ясно-голубого и к центру выцветал до абсолютной белизны. Толстый ноготь Пенелопы указывал как раз на синий участок, чей цвет живо напомнил Джейн о серьгах, подаренных Малкольмом в честь трех месяцев отношений. Из-за ее светлой кожи и волос камни в них казались почти черными…

Джейн уставилась на камень и честно попыталась к нему обратиться. Но мысли ее по-прежнему утекали куда-то в сторону, и голова упорно отказывалась сосредоточиваться на задаче.

Интересно, куда Линн дела те сережки? И остальные вещи, которые пришлось у нее оставить…Убегая из комнаты, которую она делила с Малкольмом, Джейн успела схватить только дорожную сумку и накинуть пальто поверх свадебного платья. Кажется, с тех пор я только и делаю, что теряю пожитки…

– Очень одиноко, – прошептала она и лишь затем поняла, что произнесла это вслух.

В глазах Пенелопы, чей цвет перекликался с переливами камня, промелькнуло одобрение.

– А здесь?

«Правильно, зачем хвалить учеников?» – недовольно подумала Джейн. Впрочем, она понимала, что сюсюкаться с ней никто не будет. Перед Пенелопой стояла конкретная задача: подготовить ее к встрече с Аннетт. На этот раз колдунья ткнула в дымчатую точку на краю камня; цветом она напоминала бомбы Ли – Джейн на всякий случай положила в сумку четыре штуки.

– Верность, – ответила она, даже не усомнившись в своей правоте. – Неожиданный, но преданный союзник.

Луч солнца пронзил густую облачную пелену, нависшую над стеклянной крышей оранжереи, и упал точно на камень, который лежал между ведьмами. У Джейн забилось сердце.

– Смотри, как радуется, – заметила Пенелопа, и глаза за стеклами очков лукаво блеснули. – Профаны думают, что кристаллы лишь помогают сконцентрировать магическую силу, но эти камни себе на уме. Как и у каждой сущности в мире, у них есть свои чувства и намерения. Можно сказать, душа.

– То есть мы можем с ними разговаривать и отдавать приказы? – с любопытством спросила Джейн и тут же поняла, что сморозила какую-то глупость. Пенелопа сердито поджала губы и вернулась к несчастному листку бумаги.

– Сегодня ты возьмешь с собой яшму.

Женщина прочистила горло и положила перед Джейн кроваво-красный камень с туманными прожилками и одинокой белой полосой по краю. На девушке уже были сережки с яшмами поменьше, а Эмер подобрала для нее серебряный браслет-цепочку с необработанными камнями, похожими на осколки кирпича.

Джейн с нетерпением уставилась на яшму, ожидая, когда же она с ней заговорит. «Кровь и кирпич, – подумала она. – И черный дым, пронзенный молнией». Но то были образы, рожденные ее воображением, а не камнем. Возможно, он просто отразил ее страхи?

– Сейчас чаще используют желтую яшму, – заметила Пенелопа. – В наши дни мало кто ввязывается в настоящие сражения.