Потемкин - [256]
«ВОДОПАД»
Державин извинился перед памятью светлейшего князя одой «Водопад». «Всех чаще и охотнее он пел Суворова, — писал о поэте В. Г. Белинский, — это был его любимый герой; но лучше всех воспел он Потемкина»[1834]. Вслушаемся в гремучий перекат державинских строк, вглядимся в фантастические картины, нарисованные его пером. В них дышит нечто мистическое:
Поразительно, но стихи на смерть первого вельможи империи попали в печать только через семь лет, в 1798 году, а до этого ходили в списках. Вспомним услужливую расторопность, с которой была опубликована и переведена на европейские языки ода в честь победы Н. В. Репнина при Мачине. Потемкин подобной чести не удостоился. Его кончина не только не примирила, а как будто еще больше ожесточила противников князя.
Державин в поэтическом порыве позволил себе то, на что никогда не решался в обычной жизни, — открыто выразил презрение к Зубову:
Потемкин уподоблен древнегреческим героям Ахиллу и Алкивиаду (Алцибиаду), а молодой фаворит — трусливому Терситу (Фирсу), осмелившемуся поднять оружие великого воина. Когда-то князь не обиделся на несколько насмешливых строф в «Фелице». Зубову хватило двух строчек, чтобы «Водопад» остался в столе. Подобно оде, под цензорским сукном была похоронена первая биография Григория Александровича, написанная Л. И. Сичкаревым, никогда не увидела свет «Повесть о Гардарике»…
Принято считать, что гонения на имя Потемкина начал Павел I. Он истреблял все, хоть сколько-нибудь напоминавшее о светлейшем князе. Однако уже в последние годы царствования Екатерины тихо, исподволь, слава покойного «наперсника Северной Минервы» подвергалась нападкам, его дела старались замолчать, а самого представить неким чудовищем, похитившим власть добродетельной монархини.
Отрицание Потемкина — тот пьедестал, на котором основали свое влияние новые хозяева жизни — Зубовы и Салтыковы. Они неловко чувствовали себя даже рядом с его исполинской тенью. Екатерина, сколь бы ни нуждалась в поддержке — государственной и чисто человеческой, — не могла не замечать бьющего в глаза несоответствия между Ахиллом и Фирсом, между мертвым львом и живой собакой. А потому о Потемкине следовало как можно скорее забыть.
Недаром светлейшего князя решено было хоронить не в Петербурге, а на Юге, в Херсоне. Человек, присоединивший южные земли, покоился в их сердце — городе, который тогда считали древним Херсонесом Таврическим. Однако по заслугам перед Россией и по той роли, которую Потемкин играл в управлении страной, князь должен был обрести последнее пристанище в одной из столиц. Его тело следовало доставить на Север хотя бы для прощания государыни. Даже несовершенные способы бальзамировки того времени это позволяли. Кажется удивительным, но Екатерина так и не сказала своему «chегЕроих» последнего «прости».
13 октября преосвященный Амвросий (в миру Авраам Серебряков), епископ Екатеринославский, местоблюститель Молдаво-Влахийской епархии и духовник князя, отпел тело покойного в Ясском монастыре Голий. Через три дня Попов писал Безбородко: «Храбрые воины почтили начальника своего плачем»[1835]. Гроб выносили генерал М. И. Кутузов, А. П. Тормасов, В. X. Дерфельден, О. М. де Рибас, казачьи атаманы М. И. Платов, В. П. Орлов, И. И. Исаев, З. Г. Чепега, генералы П. С. Потемкин, А. Н. Самойлов, В. В. Энгельгардт, С. Ф. Голицын. Слезы не позволили Амвросию произнести надгробное слово, он несколько раз начинал говорить и останавливался, поскольку его душили рыдания. Лишь на сороковой день преосвященный, взяв себя в руки, сумел произнести речь о Потемкине:
«Представьте в мыслях ваших обращающегося его между нами. Представьте стоящего в сем храме Божием, на сем самом месте, где имел он обыкновение стоять. …Какая сановитость и величие во всем виде! Какая быстрота взора! Какая живость в обращениях! Какая приятность и вкупе важность в беседе! …Великая душа в малом и безобразном теле подобна исполину, сидящему в тесной хижине. При первом воззрении рождается тайное некое сожаление, для чего внутреннему человеку не подобен внешний? Напротив того, сугубое чувствуем удовольствие, когда отличная душа с отличным [телом] и благообразием сопряжена. Таков был и наш герой. …Мужествен, но всегда человеколюбив и сострадателен. Сколь ни мал являлся урон в победах, он прежде сражения испытывал все возможные способы приобретения побед без крови. Советовал, угрожал, устрашал, засвидетельствовал, что сами они (враги. — О. Е.) дадут ответ в тех жертвах, которые раздраженное наше воинство принесет гневу своему. Следовательно, тем выше он мнимых героев, приобретающих лавры свои пожертвованием многих тысячей подобных себе человеков и в том только единственно поставляющих славу свою, чтоб победить. Нет! Доблестник наш всегда далек был от сего варварского тщеславия. Каждый воин был для него человек, соотечественник, христианин, ближний и по единоверию брат».
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Отгремели выстрелы на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Виновные арестованы. Началось следствие. Судьи пока не знают, что перед ними: неудачный дворцовый переворот, военный мятеж или новая французская революция? Поведут ли нити расследования к высшим должностным лицам, членам царской семьи, за границу? Генерал-адъютант Бенкендорф ведет секретное делопроизводство, материалы которого по окончании следствия будут сожжены. Остается только догадываться, что за тайны Николай I не захотел передать потомкам.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.