Потаенная любовь Шукшина - [17]

Видно, не угодил Шукшин члену комиссии артисту Охлопкову - или непримиримым, тяжелым взглядом, скуластым лицом, или независимостью суждений, но не удержался тот, вдруг задал полунасмешливый вопрос:

- А скажите, товарищ абитуриент, где сейчас Виссарион Белинский проживает?

Шукшин опешил, но вдруг смекнул: а ведь его принимают за дурачка Ваню в тупых сибирских валенках. И тут впервые проявились его актерские задатки, решил подыграть:

- Это критик, что ли?

- Ну да!

- Но ведь он вроде помер!

- Да что ты говоришь?

"Все смеются, как вы вот теперь, - позже вспоминал Шукшин, - а мне-то каково?"

Но, как считал известный критик Лев Аннинский, это была "мгновенная актерская импровизация, в ходе которой партнеры провоцируют друг друга".

Все абитуриенты, поступавшие в мастерскую Михаила Ромма, знали, что он просто обожал Льва Толстого. Как только задавался на собеседовании вопрос "ваш любимый писатель?" - абитуриент незамедлительно отвечал:

- Лев Толстой, "Война и мир".

А сибиряк Василий Шукшин, "сермяк-сермяком", дерзко ответил:

- Не дочитал до конца.

Комиссия внутренне охнула, а Михаил Ромм оценил этот ответ по-своему, чуть усмехнулся, спросил:

- Да как же не дочитал-то, если "Война и мир" по программе школьной проходилась?

- А я заканчивал школу рабочей молодежи. Читал учебники, когда ехал на работу или с работы, и только те, которые можно в карман поместить. А Льва Толстого туда не засунешь!..

Михаил Ромм откинулся к спинке стула от этой вызывающей откровенности, с любопытством разглядывая редкий экземпляр.

Помогло одно вгиковское правило: каждый из мастеров имел право взять под свою ответственность любого абитуриента до третьего курса. Если он не проявит за эти годы свои предполагаемые способности, тогда отчислить.

И тут я хочу добавить одну подробность, донесенную до меня из стен ВГИКа, что приемная комиссия была против двух абитуриентов - Василия Шукшина и Андрея Тарковского: первый слишком мало знал, второй отвечал на все вопросы и в свою очередь задавал такие вопросы пытающему его, что ставил педагога в затруднительное положение. Но мнение Ромма победило. Он отстоял и того и другого. Оба абитуриента не походили друг на друга, а это говорило о их крайних индивидуальностях. Жизнь показала правоту Михаила Ильича. У его выпускников собственный почерк в кинематографии, что подтвердило их талантливость, которую углядел когда-то учитель, за время учебы огранил алмазы - и они засияли бриллиантовой чистотой, удивляя мир красотой и неповторимостью.

Василий Шукшин поступил сразу в два института! Вот вам и "сермяк-сермяком". Перед ним стояла дилемма: если остаться во ВГИКе, то необходима хоть маленькая, но помощь из дома. По свидетельству сестры Василия Макаровича, он предпочел оставить решение за матерью: "Тогда Вася послал домой телеграмму: "Поступил Всесоюзный государственный институт кинематографии очно Историко-архивный заочно советуй каком остаться".

Какую мать подобное известие может не обрадовать, не согреть ее сердца? Мария Сергеевна отправила телеграмму со словами: "Только очно. Мама". Конечно, трудно было Шукшиным. Но они никому не жаловались. Наоборот, подбадривали друг друга и сообща преодолевали созданные жизнью неурядицы и барьеры.

"Эти книги в детстве читают!"

В стенах этого вуза познакомился Василий Шукшин с будущим своим приятелем Валентином Виноградовым, Андреем Тарковским, немцем Хельмутом Дзюбой, корейцем Ким Ен Солем, таджиком Дамиром Салимовым и многими другими.

Поступали во ВГИК многие - конкурс двадцать пять человек на место. Пестрая, разношерстая компания рвалась попасть в мастерскую известного кинорежиссера Михаила Ромма, влиятельного по тем временам кинематографиста. Принято же было немногим более 20 студентов! В один из дней их всех собрали в аудитории еще не законченного нового здания института, где первокурсникам показали перед началом занятий фильм Чарли Чаплина "Огни большого города".

Конечно, все поступившие в самый престижный вуз страны воображали поначалу себя генералами от кино. На втором курсе они уже понижали себя до звания полковника, на третьем - майора, на четвертом - лейтенанта, на пятом становились обыкновенными рядовыми кинематографа!

Давно оборвалась жизнь Володи Китайкина из Новочеркасска худенького, небольшого росточка, с косинкой во взгляде, одинокого, замкнутого молодого человека. Он писал неплохие стихи. Самолюбивый, как большинство поэтов, Володя Китайкин до крайности обостренно воспринимал критику. Но был, несомненно, личностью, ибо запомнился всем без исключения.

Говорят, погибла, выглядевшая всегда девочкой, Марианна Дужако.

Рыжая гречанка Марика Бейку, конечно же, вернулась в родные Афины, где каждый камень дышал историей Древней Эллады (Грецией ее назвали завоеватели турки), ведь настоящие эллины всегда верны своему прошлому.

До сих пор сокурсникам помнится задорный смех режиссера Дины Мусатовой, работавшей позже на Московской студии кинохроники.

Щуплый, маленький Дамир Салимов, поступивший во ВГИК со школьной скамьи, стал солидным в своей республике человеком, снимал фильмы в Ташкенте.