Посвящается Белой Горе - [3]

Мы поплавали вместе, сравнивая этот суп с водоемами на наших родных планетах и на Тета- Центе, но вскоре устали от горячей воды и плохого воздуха и вышли на берег.

Несколько минут мы обсыхали на жгучем солнце, а потом взяли коробку и перешли в тень. Там две стены привалились друг к другу, и получилось что-то вроде бетонного тента.

Наверное, мы напоминали парочку дикарей-аборигенов, раскрашенных грязью, со спутанными космами. Она выглядела странно, но все же сохранила правильную красоту: засохшая глина превратила ее в подобие примитивной скульптуры, только невероятно точной и подвижной. Темные потеки пота образовали на лице и теле живописные акцентные линии. Будь она не художником, а натурщицей! Не двигайся, я схожу за кистями.

Мы распили по бутылочке холодного вина и воды, поели бутербродов с сыром и фруктов. Я положил немного на землю - для нанофагов. За несколько минут ничего не случилось.

- Наверное, на это уходит несколько часов или даже дней, - сказала она.

- Пожалуй, надо надеяться, что да, - ответил я. - Давай переварим, что съели, пока эти твари до него не добрались.

- А, не беспокойся. Они разрывают связи между аминокислотами, формирующими протеины. Для нас с тобой не страшно, наоборот, способствует пищеварению.

Вот уж спасибо.

- Мне говорили, когда вернемся, придется… пережить некоторый дискомфорт.

Она скорчила рожу:

- Нам устроят чистку. Мне один раз ее делали, после чего я решила, что следующий мой выход будет долгим. Процедуры-то одни и те же, что после суток снаружи, что после года.

- И давно ты вне купола?

- Всего полтора дня. Вышла, чтобы тебя встретить.

- Польщен. Она прыснула:

- Вообще-то это они придумали. Хотели, чтобы кто-нибудь помог тебе акклиматизироваться, потому что не знали, насколько сильно на тебя повлияет здешнее… своеобразие. - Она передернула плечами. - Земляне. Я им сказала, что ты побывал по меньшей мере на четырех планетах.

- Их впечатлило?

- Ну, говорят, он человек богатый, известный, должно быть, путешествовал со всеми удобствами. - Мы оба расхохотались. - Сообщила я им, что за удобства на Тета-Центе.

- Там хоть нанофагов нет.

- И вообще ничего. Долгий был год. А ты ведь там и года не пробыл?

- Ага. Наверное, если бы я задержался, мы бы встретились.

- По словам твоего агента, ты собирался там остаться на два года.

Я налил ей и себе вина.

- Знал бы, что ты прилетишь, - может, потерпел бы до следующего корабля.

- Было бы очень любезно с твоей стороны. - Она смотрела в стакан, но не пила. - Вам, богачам да знаменитостям, не приходится терпеть Тета-Цент. А мне, чтобы оплатить билет, пришлось подписать годовой договор.

- То есть ты была, по сути дела, рабыней?

- Скорее женой. Глава поселка вдовец, меня проспон-сировал в обмен на то, чтобы я привила его детишкам кое-какую культуру. Языком с ними позанималась, искусством, музыкой… И то и дело приглашал меня к себе в апартаменты. Тоже культура своего рода.

- Жуть какая. Тебе что, приходилось… спать с ним? Твой контракт в этом заключался?

- Ну, в контракте ничего такого не было, но иначе я бы лишилась расположения своего нанимателя. - Она сложила пальцы щепотью: - Да у него там почти ничего и не было.

Я прикрыл улыбку ладонью и, наверное, покраснел под слоем грязи.

- Я тебя что, смущаю? - спросила она. - Судя по твоим работам, это невозможно.

Не сумев удержаться от смеха, я ответил:

- У меня другие культурные ценности. Знаешь, нет такой таблетки, чтобы человек перестал быть петросианцем.

Белая Гора толерантно улыбнулась:

- Петросианская женщина не пошла бы на подобное?

- Женщина остается женщиной. Некоторым это, по секрету сказать, и понравилось бы. Но в большинстве они бы били себя в грудь и кричали, что лучше умрут или убьют того мужика.

- Однако они бы ничего такого не сделали, да? Не продали бы свое тело за билет?

Она села одним легким движением танцовщицы, повернулась лицом ко мне. Из-под глины показалась розовая кожа.

- Не стал бы говорить так резко, - я сглотнул, видя, как она разглядывает меня, - но - да, не сделали бы. Во всяком случае, если бы собирались вернуться.

- Вряд ли кто родом с цивилизованной планеты захотел бы остаться на Тета-Центе. Мерзкое место.

Пришлось перевести разговор на более безопасную тематику.

- Руки у тебя такие, что едва ли ты целыми днями ворочаешь огромные камни. С чем ты обычно работаешь?

- Много с чем. - Она перешла на мой язык. - Иногда ворочаю маленькие камушки. - Таким каламбуром на Пет-росе называли мужские яички. - Мне нравится писать красками, но основа моей известности - светозвуковая скульптура. Здесь хотела что-нибудь поделать с водой, заняться внутренней иллюминацией прибоя, но говорят, не получится - они не могут изолировать часть океана. Разве что в пруду, но там нет ни волн, ни приливов.

- Понимаю.

Ученые Земли нашли способ очистить ее поверхность от нанофагов. Но прежде чем терраформировать планету, они хотели выделить небольшую зону для «парка памяти» - чтобы люди не забывали Стерилизацию и те долгие века, когда все вокруг отравляли промышленные отходы. Для оформления парка пригласили художников со всех миров.

Со всех, кроме самой Земли. На Земле люди искусства давно уже только этим и занимались.