Посты сменяются на рассвете - [14]

— Его зовут Росарио Эрерро, он был пикадором, участвовал в корридах — боях быков, — с детским восхищением глядя на новенького, перевела Хозефа.

Росарио, будто понимая русскую речь, кивал и ласково улыбался, открывая крепкие белые зубы.

— Он знает, что работа будет опасной и тяжелой?

— Он говорит: «Нет проблем!» — перевела ответ пикадора Хозефа.

Уже был сформирован весь отряд, когда предстал перед Лаптевым живописный юноша. Его остроконечная шапочка с кисточкой была надвинута на самое переносье. Вместо звезды или кокарды к ней пришит патрон. Рукав крупно вязанного свитера перетянут черно-красной лентой; черно-красный жетон приколот к груди, на запястье болтается браслет из пистолетных пуль; на широком поясе с одной стороны висит парабеллум с торчащей из кобуры ручкой, с другой — тесак. Парень был круглолиц, поросль едва пробивалась на подбородке, зато роскошные черные локоны ниспадали на плечи. Юнец театральным жестом сдернул с глаз темные очки-светофильтры, которые до этого Андрею не доводилось видеть, и представился.

— Сеньор Лусьяно Гарсия дель Рохос явился в наше распоряжение, и вы можете располагать его телом и душой, — с трудом сдерживаясь, чтобы не прыснуть, воспроизвела его речь Хозефа, от себя добавив: — Миленький мальчик!

Здравый смысл подсказывал, что не место этой птичке колибри в их отряде. Но «сеньор дель Рохос» понравился Андрею. «Пусть останется, — решил он. — Шелуха облетит быстро, а задор пригодится для дела. Надо же когда-то и ему становиться мужчиной.

Всего Андрей подобрал около ста человек. Отряд разместился на окраине Малаги, в просторной вилле бежавшего к франкистам банкира. Прекрасный парк террасами спускался к морю.

— Наша работа должна храниться в глубокой тайне, — сказал Андрей на первом общем сборе. — Для всех ваших знакомых вы — бойцы саперного батальона.

Парни сидели и лежали на лужайке под развесистыми вязами, посасывали сигары и согласно кивали.

— На задания мы пойдем не завтра и не послезавтра. Сначала нам предстоит многому научиться и хорошенько потренироваться. — Андрей подождал, пока Хозефа переведет. — Но времени терять не будем ни часу: начнем сегодня же!

И занятия начались. Андрей передавал бойцам сокращенный курс всех тех наук, которые проходил некогда сам, а в последние годы преподавал курсантам партизанских школ в Белоруссии. Только здесь, на окраине Малаги, весь этот курс предстояло освоить за несколько недель: метко стрелять, карабкаться по отвесным кручам, быстро преодолевать горные реки, точно идти по азимуту, по звездам и солнцу, бегло читать карту, уметь многое другое. И четко, точно и быстро работать с подрывными устройствами. Вот какой была, сжатая до предела, их учебная программа.

— Минер ошибается один раз, — повторял Андрей воинскую аксиому, которая для этих испанских бойцов звучала как откровение.

Тренировались на макетах. Потом, забираясь подальше в горы, учились закладывать настоящие заряды. И наконец, сами стали собирать взрыватели по схемам, переданным Лаптеву Стариновым.

На этом участке фронта осенью тридцать шестого года было затишье — бои не прекращались под Мадридом, и туда мятежники бросали главные силы. А Малага, невеста Средиземноморья, еще не знала об уготованной ей страшной участи... Пока же стабильное положение на фронте облегчало подготовку отряда.

Наконец первое боевое задание.

Лаптев выбрал участок наиболее легкий и наименее опасный. В двенадцати километрах за линией фронта, по склону горы, пролегала железная дорога Альхесирас — Гренада. Задание: заложить мину на участке, где дорога идет над пропастью, под уклон.

Сначала он наметил по карте и обсудил с бойцами различные варианты подхода к дороге и отхода после выполнения задания. Затем сам выехал на участок, где предполагалось перейти линию фронта, облазил каждый куст, ощупал каждый камень. Долго наблюдал из засады за позициями фалангистов. Вряд ли мятежники ждут вылазки. На этом участке разведывательные и диверсионные группы не действовали. Однако всякое может быть, и осторожность не помешает...

Вернувшись на виллу, Андрей отобрал группу из десяти человек, проверил у каждого оружие, снаряжение, одежду и обувь. Приказал оставить документы. Сам тоже переоделся: заменил фуражку со знаками различия майора республиканской армии на традиционный берет. В карманы куртки и брюк рассовал гранаты.

Когда покидали виллу, Лусьяно дель Рохос вскинул правую руку, сжатую в кулак:

— Но пасаран!

И весь отряд троекратно рявкнул в ответ:

— Но! Но! Но!

— А мы обязательно пройдем! — оставил за собой последнее слово Андрей.

И только когда Хозефа начала переводить, подумал: как же пойдет он с группой, не зная ни слова по-испански? В темноте жестами не объяснишься. «Взять и ее? Ни в коем случае!» Но Хозефа не собиралась оставаться — переодетая, с пистолетом на поясе и рюкзаком за плечами, она вышла к машине. Глаза ее блестели.

Андрей невольно залюбовался девушкой.

Поздним вечером группа сосредоточилась в первой траншее республиканцев. Лаптев выжидал, пока совсем стемнеет.

Ночь сгустилась. Безлунная, по-южному звездная. Андрей еще раз рассказал, по какому маршруту они будут продвигаться, какие звуковые сигналы должны подавать идущие впереди.