Поступь битвы - [51]

— Мой совет? Польщён.

— Я серьёзно! Вы же специалист, и Мич — больше ваша пациентка, чем моя!

— Такой я, видимо, специалист, что прошёл мимо скрытых симптоматикой причин…

Сарина поморщилась, но комментировать не стала.

— Начнём от входа, — сказала она. Приглушив свет, Сарина включила проектор, заставив затанцевать в пустоте отражения тех же картин, что выводил на экран её компакт. — Вот условное отображение пси-структуры Мич, а вот — реконструированная модель её психики. Как видите, по модели вообще мало что можно понять, кроме того, что эмоциональная напряжённость пациентки, даже в периоды ремиссии, слишком велика. А с пси-структурой с одной стороны — проще, с другой — сложнее. И то, и другое надо рассматривать в динамике, чтобы понять хоть что-то. Запускаю таймер. Видите вот эту субструктуру? Это и есть проклятие Мич.

— Какую именно?

— Да вот же, вот. Ускоренно меняет цветность. Сейчас уже зелёная и синеет…

— А, это. Теперь вижу. А смена цвета чему соответствует?

— Накоплению энергии. На этом этапе субструктура проклятия замкнута и почти инертна. Когда она усилится достаточно, произойдёт… Вот что произойдёт.

— Вижу.

— Отвлекитесь от пси-структуры, взгляните на модель психики. Вот, вот и вот — общий скачок! Напряжение буквально взрывается, одновременно активизируются центры памяти и центры, отвечающие за болевое восприятие. Даже нейтральные воспоминания получают негативную окраску, а уж воспоминания, болезненные сами по себе…

— Понимаю, — выдохнул Хезрас, заворожённый пляской говорящих форм и цветов.

— А вот — точка перегиба, — указала Сарина. — Здесь Мич обычно уже принимает свою дозу лекарств или алкоголя. Наступают сенситивно-физиологический шок и стрессовое отключение сознания. Меж тем проклятие, сделав своё дело, снова замыкается. Но обратите внимание на один момент… Сейчас я немного отмотаю назад. Вот.

— Что это?

— Как мне кажется, здесь кроется причина того, почему проклятие хин-циклами терзало генерала, но так и не сломило её.

— Не понимаю.

— Попытаюсь объяснить проще. В каждом виирай поворачивается отражение Великого Колеса. В том числе и на уровне психики. А вот этот триггер в субструктуре проклятия рассчитан на ситуацию, когда внутренний контроль над психическими процессами отсутствует.

— Не понимаю.

Сарина вздохнула.

— Вы же знаете, что цикл суточной активности делится на лисар, ауф и силпан. Но вы, возможно, не знаете того, что такое деление уникально и присуще только виирай. Все другие разумные расы, которые нам встретились во время исследования космоса и плетения Большого Узора, существуют в ином режиме… и это, кстати, заставляет задуматься о некоторых особенностях эволюции виирай как вида.

— Каких?

— Сейчас это не важно. Я хочу только сказать, что танириане не знают ни ауф, ни силпан. Для них сутки делятся на период активности, схожий с лисар, и более короткий период отдыха. Физическая активность во время отдыха падает почти до нуля, психика не отключается совсем, но работает в особом пассивном режиме, обслуживая лишь минимальные физиологические функции: дыхание, сердцебиение, пищеварение. Кора мозга за период отдыха несколько раз переходит в возбуждённое состояние, при этом утилизируются накопленные за период активности впечатления и ослабевают барьеры между сознанием и бессознательным…

— К чему эта лекция?

— К тому, что физиология высшей нервной деятельности у танириан принципиально отлична от нашей. Хотя способы восприятия мира и взаимодействия с ним в лисар, ауф и силпан различны, можно сказать, что виирай всегда сознательно контролируют происходящее. Иные расы — нет. Если бы подобного «червяка» подсадили в душу танирианина, проклятие быстро довело бы его до кризиса, а потом замкнуло вот этот и этот контуры психической активности… причём уже намертво. В результате — острый психоз и либо суицид, либо полный уход от действительности. И рано или поздно, но скорее рано — смерть.

— Иначе говоря, Мич ещё повезло?

— Иначе говоря, очень повезло. Наложивший на неё проклятие имел самые серьёзные намерения, но совершил ту же ошибку, что когда-то совершили в отношении танириан мы сами: счёл наши расы во всём подобными друг другу. Между тем на свой лад виирай так же уникальны, как клановый разум Потока системы Дарующей.

Хезрас повёл плечами.

— Вам виднее, — заметил он. — Ксенологией и сравнительной психологией разных разумных рас я никогда не увлекался.

— Напрасно.

— Может быть.

Врач снова повёл плечами, словно сбрасывая невидимый груз. И спросил:

— Так какого рода консультацию вы хотите от меня получить?

— Мне нужен совет по поводу того, что делать с проклятием.

— Его нельзя просто разрушить?

— Если бы! Здесь как раз тот случай, когда лекарство может оказаться хуже болезни. Будь проклятие смертельным, как оно и задумывалось, его пришлось бы разрушить независимо от того, чем грозит такой шаг. Но в нынешней ситуации…

— Неужели лучше оставить всё как есть? Ведь проклятие всё равно убивает Мич — пусть медленно, но убивает!

— Оставить всё как есть нельзя. Тут-то мы и подходим к главному.

— Внимательно слушаю.

— Если не разрушать проклятие, его можно либо блокировать, либо изменить… Ну или изменить объект его воздействия.