Посттоталитарная теология. Современный кризис христианства и его преодоление - [11]
Второе служение, которое выделяет отец Николай, это пророческое служение. Это наряду с апостольством предвозвещение воли Божьей, а наряду с учительством, просвещение народа. Дух пророчества в церкви не исчезает, критикуются лишь неподобающие формы пророчества (монтанизм и проч.). У народа есть харизма «различения духов» – это рецепция пророчества. Отрицая «новое пророчество» монтанизма, церковь отвергла пророчество как таковое.
Третье служение, которое со временем ушло или оказалось на обочине церковной жизни, – это учительское служение. Дидаскалы (учителя) научают народ и защищают церковь от язычников, открывают свои школы. По отцу Николаю, в области учительства народ научается дидаскалами, а потому «не получивший харизмы учительства не может участвовать с дидаскалами в научении других». «Народ внимает учащим и поучается от своих дидаскалов, но внимает им в своем царственно-священническом достоинстве». Народу, как и в случае с пророчеством, принадлежит испытание и свидетельствование о предлагаемом ему научении. При этом у лаиков есть свобода мысли, в том числе свобода богословского исследования. Критикуя сложившееся церковное устройство, протоиерей Николай Афанасьев говорит о том, что постепенно в церковь вошел принцип права, который обратил благодатные служения в правовые и привел к тому, что епископ в правовом порядке стал делегировать свои права учительства другим людям. Как мы уже отмечали выше, это привело к снижению авторитетности учительского служения и к догматизации церковной мысли.
Жизнь в древней церкви была упорядочена, она не была «благодатным анархизмом». Еще одно служение, о котором говорит отец Николай, это служение предстоятелей. На предстоятелях лежала функция управления, без которого нет порядка и строя в церквах. Предстоятельство не разделялось на степени. Игумен, пресвитер, епископ – всё это обозначало, по сути, одно служение. Служение епископства, вытекающее, как предполагают, из служения предстоятельства старейшего пресвитера, отделилось от пресвитерства только к III веку. Епископ в такой модели уже не над собранием, а в собрании: «Будучи пастырями, они поставлены не над стадом, а в стаде», его место в собрании по-прежнему статично и центрально. «Не имея дара управления, лаики участвуют в служении управления тем, что они имеют дар рассуждения и испытания», при помощи которого они выражают свое согласие или несогласие. Предполагается, что согласие и рецепция означают свидетельство церкви через свидетельство народа, что предстоятели действуют и управляют согласно воле Божьей. «Это было не личное мнение, а церковный ответственный акт. Народ не может быть без епископа, а епископ без народа».
Служение вспомоществования осуществляли дьяконы. Их «служение столам» носило как благотворительный характер (раздаяние пищи вдовам), так и имело свою изобразительную функцию в Евхаристическом собрании.
На все служения было поставление по открывшейся воле Божьей иногда без рецепции народа (по пророчеству), но обычно с рецепцией. Поставление на служение лаиков, по отцу Николаю, совпадает с принятием крещения и литургически оформляется тем, что епископ возлагает руки на крещаемого с произнесением молитвы, а затем крещаемый помазывается святым елеем. Народ Божий управляется и научается теми, кто поставлен на эти служения из лаиков. Лаики активно вовлекаются в церковную деятельность. Сейчас «миряне» не могут быть ни соуправляющими, ни соучителями тех, кто ими управляет или научает.
Епископство и другие служения в народе Божьем должны быть по призванию, по предузнаванию благодати Святого Духа. Народ свидетельствует о призвании. В этом его служение. Без рецепции народа служения становятся оторванными от церковного собрания, а значит, часто лишены благодатной силы и включенности в полноту домостроительства Божьего.
Выше говорилось, что есть проблема соборов, на решения соборов не было рецепции народа. Поэтому их решения в каком-то смысле нелегитимны. По-хорошему, в каждом поколении и в каждом месте (приходе, например) нужна новая рецепция народа Божьего на те или иные канонические установления. В этом может быть и обновление Завета и учет настоящего положения вещей. Этого сейчас в церкви нет. На самом деле не трудно себе представить, что тот или иной приход на приходском собрании, например, принимает решение, допустим, держать пост или нет. В этом нет ничего разрушительного для церковного собрания, но есть большая вовлеченность в церковную жизнь. Для тех или иных канонических решений были определенные предпосылки в древности, если эти предпосылки ушли, нормально будет эти решения пересмотреть. К сожалению, сейчас такой свободы в церкви нет. Каноническое право не является тем пространством, где действует свобода мнений и свобода мысли, оно в известном смысле табуировано.
Отец Николай еще говорит о том, что жизнь в древней церкви была похожа на жизнь в иудейской «хабуре» – сообществе друзей (дружестве). Поэтому жизнь в церковном собрании была открытой и доверительной, как обычно это бывает среди друзей. Это высшая форма отношений между людьми. Часто ли сейчас церковное собрание является сообществом друзей? Дружба предполагает равенство, а идея равенства противоречит идеи иерархии…
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.