Постник Евстратий: Мозаика святости - [3]
Громкие без церемоний излишних поступи греческой стражи нарушили этот бардак. Греки кольцом окружили пьяных варангов, сбили с лестниц и погнали к небольшой крепостице, там удерживали до утра, до императорского личного повеленья.
Утром варанги проспались, обалдевшие головы с трудом вспоминали ужас вчерашнего дня. Буйные головы повинились, просили прощения. Император был вынужденно милостив с ними: куда же деваться от мощной дружины, оплотом ведь были, надёжною твердью. Но разогнал их по гарнизонам, по крепостям, где была понадежнее стража, решил, пусть в ссылке опохмелятся. Такой опохмел недовольных руських бойцов его даже потешил.
Даже сквозь сон засмеялся, как вспомнил могучие лбы глупых варангов, что, как бычки молодые, с глупой надеждой томно смотрели на него, Базилевса: повесит или простит?
Тишину темных покоев нарушили скоро: с докладом к нему порывался пройти недремлющий и не спящий, как сфинкс, держатель царских покоев Лука.
«Ну что там еще?», – голос императора был равнодушен, и стража вздохнула. Крут был их император, ой, как крутёнек! Встал бы не с той ноги, и многим досталось бы от царской тяжёленькой длани.
Доклад был короток. Сам в бывшем военный, император любил военный порядок в докладах: в Корсуни дальнем, как звали город словяне, или Херсонеcе, как привычно по-византийски он называл, распяли монаха.
Вначале спросил равнодушно: «За что?».
Ответ Луки выбросил последнее марево полудрёмы:
«Там, в Херсонесе, Всемилостивейший Повелитель, ты разрешил поселиться восточным евреям, перебравшимся из Хазарии. Им разрешили торговлю любую, кроме рабов, христиан, разумею. За всеми проблемами, Государь, мы упустили контроль над неразумными теми евреями. Да на беду там эпархом-правителем стал тоже еврей. Он, Государь, принял крещение, и мы знаем его под именем христианским, конечно, Аркадием. Он тайно поддерживал связи с общиной, и те настояли, а в вере он слабоват, ненадежен, а потому позволил негласно своим гнусным собратьям по вере торговать русинами да словянами.
Добро, были б язычники, Государь, а то часть их хранит нашу истинную веру. Как только в мае три года назад война началась, половцы, они же куманы, погнали русских рабов на невольничий рынок в наш Херсонес. Невольничий рынок стал переполняться рабами, тощими, скованными, босыми и бледными, а потому евреи их скупали задешево целыми партиями, и продавали пиратам. А те уж везли рабов-христиан к Фатимидам в Египет.
Три года войны, Государь, и три года рабы-христиане скупались задаром. Мы, Государь, долго не знали…
Но Церковь Святая вступилась за падших. Евреи не только рабов продавали, они зачастую морили несчастных жаждой и гладом, и те умирали. Тех, кто от веры истинно христианской был готов отказаться, тех евреи щадили. Их продавали. А те, что страдали за веру Христову, тех морили в подвалах без пищи и влаги.
В последней партии пленных был постник, монах Лавры, что в Киеве-граде, именем Евстратий. Его две недели продержали без пищи и влаги, пытали, он стойко держался. С его партии умерли все: кто дня через три, кто через десять, а он продержался все дни, молился всечасно. Отдали еврею, и тот изувер распял на кресте инока веры. Говорили, даже смеялся над верой Христовой: дескать, виси, как Бог твой, Христос. И сняли с креста как Господа нашего, и так же пронзили копьем. И даже времечко подгадали, ровно на Пасху распяли.
Знамения веры
«Однажды трое князей Ярославичей, кои есть: Изяслав, князь Киевский, Святослав, князь Черниговский и Всеволод Переяславский, отправляясь в поход против половцев, пришли за благословением к преподобному Антонию, что вырыл печеру на пагорбах киевских, да и молился за нас, христиан денно и нощно. Он же, провидя духом над ними гнев Божий, прослезился и сказал им: «Из-за ваших грехов вы будете побеждены и обращены в бегство неверными; многие из воинов ваших потонут в реке, другие будут взяты в плен, некоторые падут от меча…».
Это и сбылось на реке Альте, так что едва сами князья спасли свою жизнь и бежали. Изяслав скрылся в Киеве, половцы вольно рассеялись по всей Руськой земле, грабили и уводили в плен насельников».
(Патерик Печерский или Отечник. Житие преподобного и богоносного отца нашего Антония, первоначальника русских иноков, начавших подвизаться в пещерах. Изд. Киево-Печерской Лавры, Киев, 2004, стр. 7).
И это было в 1068 году.
Но несколько ранее, ранее случилось такое:
«А в год 6569 (по летоисчислению от сотворения мира, или 1061 год по новому летоисчислению от Рождества Христова) впервые пришли половцы войною на Руськую землю. Всеволод же вышел против них месяца февраля во второй день. И в битве победили Всеволода и, повоевав землю, ушли. То было первое зло от поганых и безбожных врагов.
Был же их князь Искал» («Повесть временных лет», издание под. ред. Академика Д.С. Лихачева).
А в году 6573 (1065 г. от Р.Х.): «в те времена было знаменье на западе, звезда великая, с лучами как бы кровавыми; с вечера всходила она на небо после захода солнца, и так было семь дней. Знамение это было не к добру, после того были усобицы многие и нашествие поганых на Русскую землю, ибо эта звезда была как бы кровавая, предвещая крови пролитье. Знамения эти бывают не к добру» (там же, год 6569).
Почти не выдуманные истории из моего многолетнего адвокатского опыта сложились в эти рассказы. Кто-то узнает в них себя, кто-то ужаснётся чудесам нашего правосудия, а кто-то улыбнётся, увидев, какая бывает любовь. Миллионеры и дворники, серийные убийцы и невинные жертвы, любовь и власть, страдания и счастье простых русских людей – все это и многое другое вы найдете в правдивых рассказах о людях нашей страны.
Во второй том вошли «Дочь Петра Великого» и «Генералисимус Суворов».
С чем в истории может сравниться привлекательный по своей внутренней красоте образ женщины — «кающейся дворянки» ...которая вместе с дворянской одеждой сбрасывала с себя все привилегии «белой кости», чтобы слиться с народом и уплатить ему хоть частицу долгов своего класса.Александра Коллонтай.Об Александре Михайловне Коллонтай — пламенной революционерке, первой женщине-дипломате написаны десятки книг, сотни статей, снят художественный фильм. Леонид Ицелев изучил стиль художественных произведений самой А.
«Отец, хотел устроить им, как дочерям могущественного европейского потентата и при том редким красавицам и умницам, возможно блестящие династические партии... Ходили слухи, будто Пётр склонен был завещать корону дочери Анне, образованной и одарённой... Никогда в нашей стране, да, кажется, и ни в каком другом государстве, верховная власть не переходила по такой ломаной линии...»В. О. КлючевскийРоман современной писательницы Фаины Гримберг рассказывает о времени (1725 — 1741), которое вошло в историю как эпоха дворцовых переворотов.
«Екатериною восторгались, как мы восторгаемся артистом, открывающим и вызывающим самим нам дотоле неведомые силы и ощущения; она нравилась потому, что через неё стали нравиться самим себе».В.О. Ключевский «Императрица Екатерина II»Новый роман молодого современного писателя Константина Новикова рассказывает о детских и юношеских годах Ангальт-Цербстской принцессы Софии-Фредерики, будущей российской императрицы Екатерины II.
«Русь верила своему великому князю. Верила, несмотря на его поражение и горе, что он принёс ей. И он, великий князь Игорь, оправдает это доверие. Прежде он ощущал себя только великим киевским князем, теперь своим великим князем его признала вся Русская земля. С этой великой силой никто и ничто не сможет помешать свершению его сокровенных давних планов. Он мечом раздвинет рубежи Руси! Обязательно раздвинет!..»Андрей Серба «Мечом раздвину рубежи!»Роман А. Сербы воссоздаёт времена княжения на Руси великого князя Игоря (912—945)
В книге «Солдат», написанной в 1956 году американским генералом М. Риджуэем, в мемуарной форме повествуется о событиях, свидетелем и участником которых был автор в течение своей длительной службы в американской армии.Автор рассказывает о воздушно-десантных операциях англо-американских войск в годы второй мировой войны, о воЙЕ1е в Корее (где Риджуэй, как известно, был главнокомандующим вооруженными силами интервентов), о своей деятельности на посту верховного главнокомандующего вооруженными силами Североатлантического блока, а затем начальника штаба армии США.