Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - [135]
Другой пример можно найти среди аргументов, которые венгерское мафиозное государство использует для легитимации личного обогащения в целом и незаконного фаворитизма и хищничества в частности (Таблица 6.7)[640]. Хотя Венгрия и имеет свои (экономические) особенности, влияющие на ее аргументацию, ее пример все же является репрезентативным с точки зрения патронального автократического управления, и многие из ее аргументов аналогичны тем, к которым прибегают другие посткоммунистические верховные патроны. Начать хотя бы с того, что все они являются популистами и тоже используют аргумент «национальных интересов» для оправдания своего обогащения, истолковывая фаворитизм или экономическую патронализацию как важные компоненты реализации общего блага. Так, общая популистская идеология в качестве основания своего нарратива находит отражение в более конкретных аргументах, которые мы рассматриваем ниже. У этих аргументов есть при этом своя более предметная и конкретная структура. Каждый из них содержит (1) особую цепочку рассуждений, включающую постановку «диагноза» рыночной экономике и конкурентным рынкам или некоторым прошедшим событиям, связанным с ними в рамках нарратива, и (2) предлагаемое «лечение». Однако, как и в случае с популизмом, не существует никакой логической связи между диагнозом и проводимым лечением, а каждый из последующих аргументов направлен на делегитимацию оппозиции, особенно той, которая выступает против существующих структур.
Таблица 6.7: Идеологические аргументы, которые применяются в венгерской патрональной автократии в качестве фасада, прикрывающего личное обогащение
Первый аргумент, используемый непосредственно для легитимации незаконного фаворитизма, это этатизм. Цепочка рассуждений в этом случае начинается с общего недоверия рыночной координации, связываемой с кризисами, которые, конечно, подпитывали скептицизм в отношении капитализма и вызвали рост антикапиталистических движений в мировом масштабе[641]. Как объясняет политолог, входящий в приемную семью Орбана, после крупного экономического кризиса 2008 года, «когда неолиберальная вера во всемогущество рынка рухнула, а те, кто фанатично в нее верил, могли обратиться только в одну инстанцию, а именно к государству как носителю верховной власти, обанкротились не только экономические акторы, но ‹…› и сама либеральная идеология вместе с западным политическим строем в рамках пост-Бреттон-Вудской системы потерпела поражение»[642]. Эта формулировка уже содержит следующий довод в аргументации, подразумевающий, что, как утверждают пользующиеся идеологией популисты, государство должно вмешаться и помочь национальной экономике возобновить рост и поддержать таких «национальных лидеров рынка», которые сочетают конкурентоспособность с преданностью отчеству. Для этого требуется только, чтобы государство сформировало «национальную буржуазию» и, как в государстве развития, способствовало развитию экономики посредством вмешательства [♦ 2.6]. По словам Теллера, правительство запускает «цикл „вознаграждение – выполнение – вознаграждение“ [который представляет собой] своего рода политическое „лоно“, в котором формируется новая, хорошо функционирующая часть общества, и где дозволяется рост»[643]. Следовательно, как однажды открыто заявил другой идеолог, «[то, что] называется коррупцией, на самом деле является самой важной политической целью партии „Фидес“. Я имею в виду, что правительство задалось целью сформировать класс отечественных предпринимателей, которые станут опорой сильной Венгрии как в сельском хозяйстве, так и в промышленности»[644]. (Подобные аргументы, легитимирующие «государство развития», использовали и патрональные автократии Центральной Азии, такие как Узбекистан и Казахстан[645].)
Хотя либерально настроенные критики часто высказываются по поводу рациональности политики государства, формирующего капиталистическую страту, экономическая состоятельность аргумента не играет особой роли, поскольку тот не сопровождается политической программой действий, которую утверждает, или, точнее, конкретная политика, для обоснования которой он используется, не следует из него. Единственное, что легитимирует такой аргумент, это предоставление (дискреционных) услуг неэффективным акторам. Однако привычный этатизм не предполагает, что лица, лояльные верховному патрону, или даже его кровные родственники должны становиться «национальными» лидерами в экономике
