Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - [131]

Шрифт
Интервал

Ни в первом, ни во втором случае политическая программа интересующих нас акторов не определятся их популизмом. Однако популисты, управляемые идеологией, продвигают определенную политическую программу довольно последовательно и на постоянной основе, то есть их политическая ориентация не меняется в одночасье, а их действия, если позволяет ситуация, не противоречат их политической ориентации. Они не злоупотребляют фасадной природой популизма, которая позволяла бы им менять идеологии как перчатки. В свою очередь, пользующиеся идеологией популисты пользуются ей в том смысле, что придерживаются популистского нарратива постоянно, но при этом эксплуатируют его гибкость. Их популизм привязан не к какой-то одной идеологии, а скорее – к изменяющемуся набору идеологических аргументов, не являющихся когерентными с ценностной точки зрения, но обладающих функциональной когерентностью, отражающей принцип интересов элит.

Популистов, управляемых идеологией, все еще можно классифицировать, исходя из стандартных политических ориентиров, таких как «левое / правое» и «либеральное / консервативное», на основании той постоянной идеологии, которой они руководствуются[621]. Однако пользующихся идеологией популистов нельзя назвать ни левыми, ни правыми, ни экстремистами. Неправильно классифицировать этих политических акторов как, например, крайне правых, так как это (1) несет в себе допущение, что они на самом деле руководствуются идеологией, хотя это не так, и (2) смешивает их с акторами, действительно управляемыми идеологией, которые продвигают ту же идеологическую повестку, но при этом придерживаются ее в своих действиях. Популисты, пользующиеся идеологией, относятся к ней совершенно по-другому, по сравнению с «традиционными» правыми и левыми политиками, искренне руководствующимися идеологическими соображениями: (1) они используют различные правые и/или левые идеологические аргументы, выбирая и подменяя их как и когда им вздумается; а (2) логика их политических некоммуникативных действий не выводится из той идеологии, под которой они публично подписываются.


Таблица 6.6: Идеальные типы политических акторов в соответствии с их отношением к идеологии


В Таблице 6.6 представлены идеальные типы управляемых идеологией и пользующихся идеологией акторов в сфере политического действия. Среди управляемых идеологией акторов можно в первую очередь выделить центристов и экстремистов, причем и те и другие могут принимать как популистскую, так и непопулистскую формы. По своей политической ориентации как центристы, так и экстремисты придерживаются постоянной идеологии левого или правого толка[622]. Однако центристы занимают позицию «где-то посредине» и отвергают методы публичной политики, которые влекут за собой радикальные социальные изменения, тогда как экстремисты, наоборот, поддерживают их. В зависимости от их идеологической окраски, экстремисты могут продвигать либо левый радикализм – например радикальное перераспределение доходов в целях уравнивания богатства – либо правый радикализм – например радикальный запрет альтернативных стилей жизни, которые консерваторы считают аморальными (лишение ЛГБТ-сообщества их прав, запрет абортов и т. п.)[623]. В среде экстремистов популисты, управляемые идеологией, отличаются от непопулистов в первую очередь по признаку плюрализма. Так, в нашей терминологии фашисты считаются экстремистскими популистами, управляемыми идеологией, тогда как разные антидемократы (как левые, так и правые), которые «желают делегитимизировать нормативные основы представительной демократии и подорвать ее институционально-правовые структуры», являются экстремистами, но необязательно популистами[624].

С точки зрения идеальных типов, партийные системы либеральных демократий включают в себя (значительное) большинство непопулистских центристов и (незначительное) меньшинство популистов и экстремистов. Так, здоровой и стабильно работающей либеральной демократией можно считать такой режим, который управляется периодически сменяющимися правыми или левыми непопулистами, получающими обратную связь от представителей правой / левой и либеральной / консервативной позиций, уважающими демократию и избегающими использования радикальных политических мер в пользу предпочитаемых ими социальных групп и во вред своим противникам (см. Текстовую вставку 6.3)[625].

Текстовая вставка 6.3: Центристские идеологии как обратная связь демократии

Две базовых формы политической стратификации – это разделение на левое и правое крыло, а также, параллельно этому разделению, понятия либерализма и консерватизма. ‹…› Оба этих явления неотделимы от демократии, источником жизненной силы которой является выборная система. Последняя гарантирует периодическую смену власти, что, в свою очередь, позволяет вносить коррективы в государственное управление, оставаясь при этом в демократических рамках. [Роль] правого и левого крыла, а также либерализма и консерватизма как раз в том, чтобы улучшить демократию путем политического противостояния. Все эти силы являются не чем иным, как источниками обратной связи для демократии. ‹…› Источники обратной связи существуют попарно, потому что таким образом они уравновешивают друг друга, создавая устойчивый баланс. Левые, правые, либералы и консерваторы – все в какой-то момент могут выступить с ответной (позитивной или негативной) реакцией на политику правящей партии. Иногда одни, а иногда другие не дают своим оппонентам заполучить полный контроль. Таким образом, разные составляющие демократического режима либо усиливаются, либо ослабевают. ‹…› Но если один из двух элементов доминирует в условиях, когда нет противодействия с другого конца идеологического спектра, этот элемент неизбежно деградирует (так как получает только свою собственную позитивную обратную связь) и в конце концов уничтожает демократию. В политическом смысле он становится слишком радикальным и «избавительным» по своей природе, [поскольку] руководствуясь формальными принципами, он отключает негативную обратную связь, что создает ‹…› эффект «колеи». ‹…› «[В таких случаях], – как писал Норберто Боббио, – нет свободы, то есть нет демократии. Экстремисты неизбежно представляют политический отказ от демократии»


Еще от автора Балинт Мадлович
Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.


Рекомендуем почитать
Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен

Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.


О смешении и росте

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь: опыт и наука

Вопросы философии 1993 № 5.


Город по имени Рай

Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.


История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.


100 дней в HR

Книга наблюдений, ошибок, повторений и метаний. Мысли человека, начинающего работу в новой сфере, где все неизвестно, зыбко и туманно.


Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна

В своей новой книге известный немецкий историк, исследователь исторической памяти и мемориальной культуры Алейда Ассман ставит вопрос о распаде прошлого, настоящего и будущего и необходимости построения новой взаимосвязи между ними. Автор показывает, каким образом прошлое стало ключевым феноменом, характеризующим западное общество, и почему сегодня оказалось подорванным доверие к будущему. Собранные автором свидетельства из различных исторических эпох и областей культуры позволяют реконструировать время как сложный культурный феномен, требующий глубокого и всестороннего осмысления, выявить симптоматику кризиса модерна и спрогнозировать необходимые изменения в нашем отношении к будущему.


АУЕ: криминализация молодежи и моральная паника

В августе 2020 года Верховный суд РФ признал движение, известное в медиа под названием «АУЕ», экстремистской организацией. В последние годы с этой загадочной аббревиатурой, которая может быть расшифрована, например, как «арестантский уклад един» или «арестантское уголовное единство», были связаны различные информационные процессы — именно они стали предметом исследования антрополога Дмитрия Громова. В своей книге ученый ставит задачу показать механизмы, с помощью которых явление «АУЕ» стало таким заметным медийным событием.


Внутренняя колонизация. Имперский опыт России

Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.


Революция от первого лица. Дневники сталинской эпохи

Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.