Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - [129]
6.4.1. Идеологический спрос: акторы и режимы, пользующиеся идеологией
6.4.1.1. Универсальные функции идеологии
Идеология может выполнять для политических акторов различные функции. В рамках нашего анализа мы выделяем две функции идеального типа: руководящую и фасадную. Первая функция актуальна при описании акторов, управляемых идеологией, и хорошо соотносится с различными идеологическими классификациями, различающими «левых» и «правых», а также «неолибералов», «фашистов» и «коммунистов».
♦ Актор, управляемый идеологией, – это индивидуальный или коллективный политический актор, действующий в соответствии с идеологией. Если точнее, то политического актора можно определить как управляемого идеологией, если (1) фундаментальный характер или определяющие / основополагающие элементы его деятельности можно вывести из артикулированных им идеологических аргументов, (2) он редко меняет свою идеологическую позицию и (3) любые изменения идеологической позиции сопровождаются соответствующими изменениями в его деятельности (ценностная когерентность).
Следует отметить, что «управляемость идеологией», о которой мы писали в Главе 2, это не внутренние убеждения или образ мыслей представителей власти, которые свидетельствуют об их твердой приверженности неким идеям. Скорее это означает, что они выглядят истинными приверженцами, и что между их идеологией и их деятельностью существует сильная корреляция [♦ 2.3.1]. Именно такое положение дел, когда фундаментальные (публичные) политические ориентиры актора, стратегию и связанные с ними действия можно вывести из его идеологии, мы называем «руководящей» функцией. Естественно, это не означает, что такой актор свободен от прагматизма и тактических соображений; или что он педантичный и бескомпромиссный исполнитель своих взглядов. Акторы, управляемые идеологией, безусловно, могут идти на компромиссы, прибегать к политической тактике, и, конечно, они очень заинтересованы в получении и удержании власти (как и любой политический актор). Более того, смотря по тому, сколько власти они хотят получить, и используя упоминаемые нами ранее доминирующие принципы функционирования государства [♦ 2.3.1], можно классифицировать управляемых идеологией акторов на две категории: в случае если они стремятся к монополии на власть, они руководствуются продвижением идеологии, а если монополия на власть не входит в их цели, то они действуют, исходя из принципа общественных интересов. Но их отправной точкой является идеология, то есть идеологические цели публичной политики [♦ 4.3.4.1], которые они представляют, в соответствии с которыми планируют политическую тактику и ради которых хотят прийти к власти.
В терминологии Вольфганга Мюллера и Кааре Стрёма управляемого идеологией актора можно охарактеризовать как «заинтересованного в политике», что означает, что он «стремится максимизировать [свое] влияние на публичную политику», а преследование политических целей играет в его стратегии главную роль[617]. По мнению авторов, таким акторам часто приходится идти на компромисс, выбирая между продвижением своих политических интересов и получением голосов избирателей для реализации первых на приобретенной должности в тех режимах, где проводятся выборы. Делая этот «трудный выбор», управляемые идеологией акторы иногда жертвуют своими более радикальными принципами, чтобы реализовать менее радикальные (например, когда они идут на компромисс, чтобы вступить в коалицию), однако за достижение некоторых политических целей они также готовы платить политическую цену[618]. Чтобы проиллюстрировать это, возьмем попытку установления автократии в Польше, предпринимаемую Ярославом Качиньским: он настаивает на строгом законодательством против абортов, даже несмотря на то, что с такой политикой не согласны более двух третей поляков, а кроме того, ведущая политическая элита не может извлечь из нее никакую (частную) материальную выгоду[619].
Рассматривая акторов, управляемых идеологией, имеет смысл и определять их через идеологию, поскольку для действий политических акторов она содержит в себе объяснительный потенциал, а также имеет прогностическую ценность, так как акторы не часто меняют свою позицию по специфическим вопросам. Однако ситуация кардинально меняется, когда идеология выполняет роль фасада, то есть когда речь идет об акторах, пользующихся идеологией.
♦ Актор, пользующийся идеологией – это индивидуальный или коллективный политический актор, который транслирует какую-либо идеологию, но не действует в соответствии с ней. Если точнее, то политического актора можно определить как пользующегося идеологией, если (1) фундаментальный характер или определяющие / основополагающие элементы его деятельности нельзя вывести из артикулированных им идеологических аргументов, (2) он часто меняет свою идеологическую позицию и (3) эти изменения представляют собой не причину соответствующих изменений в его деятельности, а скорее их следствие (функциональная когерентность).
Пользующийся идеологией актор прибегает к различным идеологическим аргументам, применение которых определяется политической целесообразностью. Под «фасадной» функцией мы подразумеваем, что актор прикрывается идеологическими аргументами, чтобы скрыть свои реальные цели, демонстрируя рациональный, функциональный и циничный подход. В соответствии с доминирующим принципом функционирования государства можно определить пользующихся идеологией акторов как
После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Книга наблюдений, ошибок, повторений и метаний. Мысли человека, начинающего работу в новой сфере, где все неизвестно, зыбко и туманно.
В своей новой книге известный немецкий историк, исследователь исторической памяти и мемориальной культуры Алейда Ассман ставит вопрос о распаде прошлого, настоящего и будущего и необходимости построения новой взаимосвязи между ними. Автор показывает, каким образом прошлое стало ключевым феноменом, характеризующим западное общество, и почему сегодня оказалось подорванным доверие к будущему. Собранные автором свидетельства из различных исторических эпох и областей культуры позволяют реконструировать время как сложный культурный феномен, требующий глубокого и всестороннего осмысления, выявить симптоматику кризиса модерна и спрогнозировать необходимые изменения в нашем отношении к будущему.
В августе 2020 года Верховный суд РФ признал движение, известное в медиа под названием «АУЕ», экстремистской организацией. В последние годы с этой загадочной аббревиатурой, которая может быть расшифрована, например, как «арестантский уклад един» или «арестантское уголовное единство», были связаны различные информационные процессы — именно они стали предметом исследования антрополога Дмитрия Громова. В своей книге ученый ставит задачу показать механизмы, с помощью которых явление «АУЕ» стало таким заметным медийным событием.
Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.
Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.