Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - [40]

Нисходящая фаза второй волны, охватившей сначала Великобританию, Западную Европу и Северную Америку, а затем распространившейся на Россию и Японию, начинается в 1873 году. Система пытается приспособиться посредством создания монополий, проведения аграрной реформы, посягательств на зарплаты квалифицированных рабочих и вовлечения новых рабочих-мигрантов в качестве дешевой рабочей силы там, где это возможно. Страны переходят на золотой стандарт, объединяются в валютные блоки и вводят торговые пошлины. Однако спорадическая нестабильность все равно препятствует росту. В 1880-е годы появляются первые массовые рабочие движения. Несмотря на то что эти движения часто терпят поражения, квалифицированные рабочие добиваются впечатляющего успеха, сопротивляясь автоматизации, тогда как неквалифицированные рабочие пользуются благами формирующейся системы социального обеспечения. Лишь в 1890-е годы, когда монополии сливаются с банками или получают возможность опереться на ликвидный финансовый рынок, происходят стратегические изменения. Вводится ряд совершенно новых технологий и, как и в 1840-е годы, происходит качественное изменение экономической роли государства. Государство, будь то в Берлине, Токио или Вашингтоне, начинает играть незаменимую роль в поддержании оптимальных условий для деятельности крупных монопольных компаний, вводя тарифы, проводя колониальную экспансию и создавая инфраструктуру.

И вновь сопротивление рабочего класса не позволяет системе адаптироваться задешево, без технологических инноваций.

Если мы примем период с 1917 по 1921 год за начало нисходящей фазы третьей волны, то система адаптируется за счет ужесточения государственного контроля над промышленностью и попыток оживить золотой стандарт. В большинстве стран в течение 1920-х годов зарплаты пытаются урезать, однако их не удается сократить настолько быстро, чтобы преодолеть кризис. Затем, когда начинается депрессия, страх социальных беспорядков толкает все крупные страны на агрессивные меры для выхода из кризиса: уничтожение золотого стандарта, создание закрытых торговых блоков, использование государственных расходов для стимулирования роста и сокращения безработицы.

Подчеркивая это, я привношу, на мой взгляд, ключевое дополнение в волновую теорию: в каждом длинном цикле посягательства на зарплаты и на условия труда в начале нисходящей фазы являются одной из наиболее явных черт модели. Они ведут к классовой войне в 1830-е годы, к образованию профсоюзов в 1880–1890-е, к социальным конфликтам в 1920-е. Результат этой борьбы имеет критическое значение: если рабочему классу удается устоять, то система претерпевает более глубокие изменения, благодаря чему возникает новая парадигма. Однако в четвертой волне мы увидели, что происходит, когда рабочие оказываются неспособны успешно сопротивляться.

Роль государства в создании новой парадигмы столь же очевидна. 1840-е годы – это время триумфа экономистов валютной школы, которые навязывают британскому капитализму устойчивую валюту, настаивая на необходимости введения монополии Банка Англии на выпуск банкнот. В 1880–1890-е годы вмешательство государства расширяется. В 1930-е годы наступает эпоха прямого государственного капитализма и фашизма.

История длинных циклов показывает, что лишь тогда, когда капиталу не удается снизить зарплаты, а новые модели ведения бизнеса не возникают из-за недостаточных условий, государство вынуждено действовать, задавая рамки новых систем, поощряя новые технологии, обеспечивая новаторам капитал и защиту.

Роль государства в масштабных трансформациях была хорошо осмыслена. В то же время значение классов недооценивалось. В работе Карлоты Перес о длинных циклах сопротивление трудящихся рассматривается как часть более общей проблемы «сопротивления изменениям». На мой взгляд, сопротивление трудящихся играет ключевую роль в формировании следующей длинной волны.

Если рабочий класс способен сопротивляться сокращению зарплат и нападкам на систему социального обеспечения, новаторы вынуждены разрабатывать новые технологии и модели ведения бизнеса, которые могут восстановить динамику на основе более высоких зарплат – благодаря инновациям и более высокой производительности, а не за счет эксплуатации. В целом в трех первых длинных циклах сопротивление рабочего класса заставило капитализм заново изобретать себя на основе существующего или более высокого уровня потребления (хотя обратной стороной этого было то, что империалистические державы применяли еще более брутальные методы для выкачивания прибыли из периферии).

В предлагаемом Перес изложении длинных волн сопротивление отмиранию старой системы расценивается как бессмысленное. Проводится разделение «между теми, кто с ностальгией смотрит назад, пытаясь сохранить старые порядки, и теми, кто принимает новую парадигму»[104].

Однако, если сосредоточиться на классах, зарплатах и государстве всеобщего благоденствия, сопротивление рабочего класса может быть прогрессивным с точки зрения технологии. Оно стимулирует появление новой парадигмы на более высоком уровне производительности и потребления. Оно заставляет «новых мужчин и женщин» следующей эры обещать и находить пути создания более производительной формы капитализма, которая поднимает реальные зарплаты.