Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - [39]

Идеальная волна

В следующей главе я объясню, что привело к этому эксперименту. Я подробно опишу, как в период с 1948 по 2008 год разворачивалась четвертая кондратьевская волна, что ее прерывало и что ее продлевало. Я выскажу предположение о том, что долгосрочную модель прервали развитие технологий и неожиданно открывшийся новый внешний мир.

Прежде всего мы должны определить модель нормальной волны, которую можно использовать как интеллектуальный инструмент. Кондратьев был прав, когда предупреждал, что каждая волна, давая начало следующей, создает и новую версию модели. Однако лишь выяснив суть трех первых волн, мы сможем понять, чем отличалась от них четвертая.

Ниже я предлагаю свою «нормативную» формулировку теории длинных циклов, сочетающейся с рациональными элементами марксистского понимания кризиса:

1. Началу волны обычно предшествует накопление капитала в финансовой системе, которое стимулирует поиск новых рынков и приводит к внедрению новых технологий. Начальный подъем вызывает войны и революции и в определенный момент обеспечивает стабилизацию мирового рынка на основе нового набора правил или соглашений.

2. Когда новые технологии, модели ведения бизнеса и рыночные структуры начинают слаженно функционировать, а новая «технологическая парадигма» становится очевидной, капитал устремляется в производительный сектор, обеспечивая золотой век, в котором рост превышает средние значения, а рецессии редки. Поскольку прибыль можно получить везде, обретает популярность идея ее рационального распределения между игроками, равно как и возможность перераспределения богатства в пользу менее обеспеченных слоев. Эта эпоха воспринимается как время социального мира и «сотрудничества через конкуренцию».

3. На протяжении всего цикла действует тенденция к замещению труда машинами. Однако в восходящей фазе всякое падение нормы прибыли компенсируется расширением масштабов производства, вследствие чего общая прибыль растет. В ходе каждой восходящей стадии экономика без проблем поглощает новых рабочих даже несмотря на то, что производительность растет. Например, к 1910-м годам стеклодув, вытесненный машинами, превратился в киномеханика или рабочего на конвейере по сборке автомобилей.

4. Когда золотой век подходит к концу, то зачастую причиной этого становится эйфория, которая приводит либо к чрезмерным инвестициям в отдельные отрасли, либо к инфляции, либо к разрушительной войне между доминирующими державами. Следствием этого обычно становится болезненный «перелом», когда повсеместно распространяется неуверенность относительно будущего моделей ведения бизнеса и валютных соглашений и в целом относительно мировой стабильности.

5. Так начинается первая адаптация: происходит наступление на зарплаты и предпринимаются попытки сократить квалифицированную рабочую силу. Над перераспределительными проектами вроде государства всеобщего благоденствия или строительства городской инфраструктуры за счет государства нависает угроза сокращения. Модели ведения бизнеса быстро меняются для того, чтобы ухватывать прибыль там, где это возможно; от государства требуется быстрее осуществлять перемены. Рецессии происходят чаще.

6. Если первые попытки адаптироваться проваливаются (как это было в 1830, 1870 и 1920-е годы), капитал покидает производительный сектор и устремляется в финансовую систему, в результате чего кризисы обретают более выраженную финансовую форму. Цены падают. За паникой следует депрессия. Начинается поиск радикально новых технологий, моделей ведения бизнеса и новых источников денежного предложения. Мировые властные структуры теряют устойчивость.

Здесь мы должны принять в расчет понятие «агентов», т. е. социальных групп, преследующих собственные интересы. Проблема той версии теории волн, в основе которой лежали идеи Шумпетера, заключается в том, что она была слишком сосредоточена на новаторах и технологиях и игнорировала классы. Если мы внимательно исследуем социальную историю, то поймем, что всякая «провальная» адаптация обусловлена сопротивлением рабочего класса, а всякая успешная адаптация организуется государством.

Во время первой волны, продолжавшейся в Великобритании примерно с 1790 по 1848 год, промышленную экономику сковывало аристократическое государство. Затяжной кризис начинается в конце 1820-х годов: его отличительными чертами является стремление хозяев фабрик выжить за счет сокращения квалифицированной рабочей силы и урезания зарплат, а также хаос в банковской системе. Сопротивление рабочего класса, которое нашло выражение в чартистском движении, достигшем пика во всеобщей стачке 1842 года, заставило государство принять меры для стабилизации экономики.

Но в 1840-е годы происходит успешная адаптация: Банк Англии добивается монополии на выпуск банкнот; фабричное законодательство кладет конец мечтам о замене квалифицированных рабочих-мужчин женщинами и детьми. Хлебные законы – протекционистский тариф, защищавший интересы аристократии, – отменены. Вводится подоходный налог, а британское государство перестает быть ареной борьбы между старой аристократией и получившими власть промышленными капиталистами и начинает функционировать как машина, действующая в интересах последних.