Постельный режим - [64]
Том домой не придет. Звонил полчаса назад и сообщил, что будет работать аж до завтра. Я спросила, не помочь ли чем, — к примеру, заказать какой-нибудь еды с доставкой, и он долго удивленно молчал.
— Я и сам могу, спасибо, Кью, — сухо и сдержанно ответил он после паузы. — Ложись спать. Увидимся завтра вечером. Нам нужно поговорить.
Я сглотнула. Три слова, от которых у каждой жены мороз по коже. «Нам нужно поговорить». Боюсь, ох боюсь. Знаю я, что это значит.
67
Что и требовалось доказать. Я снова в больнице и того гляди распсихуюсь.
Жидкости нет. Раз — и пропала! Испарилась. Неизвестно куда. Теряюсь в догадках.
— Вы чувствовали, что подтекаете? — спросила доктор Вейнберг. Будто я кухонный кран у нерадивой хозяйки.
Меня подключили к монитору, он попискивает и показывает цифры, которые скачут то вверх, то вниз. 135, 142, 127, 132… Как это знакомо.
А где Том? Скоро будет, уже едет, так сказал он с истерическими нотками в голосе. Точно такие же звучали и у меня, когда я по дороге в больницу звонила ему из «скорой»: «Немедленно приезжай, меня собираются вскрыть через пару часов! Подождут тебя, но недолго. Поторопись, пожалуйста. Ты нужен мне!»
Час тому назад, во мраке кабинета УЗИ, Черайз, как обычно, вымазала мой тугой как барабан живот голубой пакостью и повозила по нему зондом в поисках черных карманов с жидкостью. Туда, сюда. Я уставилась на экран над головой: вот длинненький позвоночник — динозаврик, свернувшийся у меня под пупком.
— Здесь ничего, тут кое-что и вот здесь чуть-чуть, но в середине его ручка, так что не считается. Зову Вейнберг, — объявила Черайз.
Примчалась докторша, деловито уселась на табурет, схватила зонд, вперилась в экран. Бормочет себе под нос («…один и два, один и три, здесь ничего, ну-ка… нет; здесь один и ноль»), пауза, снова ведет зондом сверху вниз, сильно прижимая, обводит контуры ребенка. Тот возмущенно отодвигается, по животу проходит волна — это он подставил докторше плечо. Она криво усмехается.
Мама рядом со мной, держит за руку, крепко-крепко.
— Сколько он весит?
Доктор Вейнберг жмет на какие-то кнопки, морщит лоб.
— Три триста или около того. Трудно сказать.
Я с облегчением улыбаюсь маме.
— Уже неплохой вес, — говорю я ей. — А ему еще целую неделю расти!
Кесарево сечение назначено мне на понедельник.
Мне показалось или доктор и мама обменялись взглядами?
Еще несколько минут — и доктор Вейнберг медленно и как-то многозначительно откладывает зонд, поворачивается ко мне. В сером свете экрана ее лицо выглядит странно — нос длинный-длинный, а скулы чересчур острые.
— Все, золотце, пора, — ласково обращается она ко мне. — Вы прямо сейчас поедете в больницу за своим ребенком. Ваша беременность окончена.
Воздух словно разрывает легкие, меня трясет.
— Окончена? — выдавливаю я. — Нет! До операции еще целых пять дней, он еще может сам повернуться, я упражнения все время делаю! — лепечу я.
Оказывается, я до последнего надеялась на чудо, на то, что он повернется и я смогу родить «естественно», как другие женщины, как в кино, — со стонами и криками, с потугами, за которыми наступит миг триумфа и чувство умиротворения.
Но докторша качает головой: он не может ждать еще пять дней, ему срочно надо наружу, не то он пережмет пуповину и останется без кислорода.
— Думаю, в ближайший час этого не произойдет, поэтому со спокойной душой оставляю вас на мониторе, покуда не приедет ваш муж. Но если что-то случится, пока вы ждете, потребуется экстренное вмешательство, понимаете? Одевайтесь, я вызываю «скорую», она вас отвезет в родильное отделение. Вы сегодня рожаете.
Вспыхивают лампы, меня подключают к монитору, вихрем летим по запруженным машинами улицам…
Кресло-каталка мчит меня по бежевым коридорам, несется навстречу голубой пол, распахиваются розовые двери.
— Вейнберг звонила по поводу этой, у нее кесарево!
Пластиковый браслетик защелкивается на запястье.
— Раздевайтесь!
Снова рубаха с прорезью, которая расходится на моей несуразной фигуре, кожа кажется особенно бледной, багровые растяжки еще заметнее, скоро к ним добавится еще одна отметина, рубец через все пузо…
Пожалуйста, Том, пожалуйста, приезжай скорее! Без тебя мне этого не выдержать. Умоляю, приезжай!
Рядом со мной лежит мой сын, Самюэль Квинси. Новая страница новой жизни.
68
Вчера ночью мне разрешили встать с постели, в первый раз за одиннадцать недель.
Когда отошла анестезия, медсестры помогли мне подняться и я на своих двоих дотопала до ванной. Живот болит адски — в детстве я воображала, что именно так должна чувствовать себя ассистентка фокусника, после того как ее положат в сверкающий ящик и разрежут пополам, — но проклятому постельному режиму конец, и это худо-бедно помогает держаться. Поначалу мне давали морфий, а теперь перевели на чудные белые таблеточки — легко глотаются и притупляют самую сильную боль.
Сын спит: измучился за последние дни, как и я. У него отцовский нос, и рот, и подбородок. Глазки темные, не поймешь чьи.
Врачи вынули его через двадцать минут после того, как в больницу примчался Том. Меня под жаркой зеленой лампой уже готовят к операции, и тут врывается мой муж, в бумажном халате, и выглядит точь-в-точь как подоспевший вовремя ординарец из какого-то фильма. И все твердит: «Слава богу, я здесь. Слава богу, я здесь!» Мама потихоньку скрывается за дверью.
Выбор книжного клуба Риз Уизерспун. Это современная история о бесхитростной девушке, которая не потеряла, а нашла себя в большом городе. «Безумно богатые азиаты» Западной Африки. Гана, наши дни. Молодая швея Афи выходит замуж за богатого и красивого Эли. Она почти не знает его, но соглашается на брак ради спасения семьи. Эли давно любит другую, однако родители категорически против его выбора. Они надеются, что с появлением Афи все изменится в жизни сына. Афи быстро влюбляется в доброго, красивого и щедрого Эли.
Двое влюбленных. Она — Сара-уродина, так она считает с самого детства, и это убеждение порождает в ней огромное количество комплексов. Но она умна, добра, успешна на работе и одинока… Он — красивый высокий молодой человек, всесторонне развитая личность, по трагической случайности теряет зрение. И так же одинок. Случай знакомит их. Начинаются очень сложные отношения: доверие, недоверие, ложь и правда, любовь и ненависть, право обладать и быть независимым — все смешивается в их умах и сердцах. Стоит ли открывать слепому правду о своей внешности, если он все равно никогда ее не увидит? Стоит ли верить зрячей женщине, будучи калекой-слепым?
Роман Реймона Радиге потрясает своей искренностью и простотой. Это повествование о болезненном взрослении, о первой любви, о муках ревности — о том, что навсегда остается в нашей памяти, в каком бы возрасте мы ни находились.
Что стало с хваленым здравым смыслом Джейн, когда в казино появился Ник Вальдес? Этот мужчина с бархатными глазами, обворожительной улыбкой и чувственным голосом сразу же вскружил ей голову.Стремясь разоблачить махинации, происходящие в казино, молодые люди объединяют свои усилия. Они вступают в опасную игру! Но еще опаснее постоянно чувствовать близость друг друга…
Так блестяще начатая Фэй актерская карьера на много лет была прервана замужеством, рождением и воспитанием дочери, участием в светской жизни Голливуда.Неожиданно для самой Фэй поступило интересное предложение на участие в съемках, и она, заново оценив себя, поняла, что еще красива, талантлива и любима.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Наверное, каждой женщине после разрыва отношений с мужчиной хочется понять, что у них не сложилось. Может, не тот мужчина? Или что-то не так с ней? Или просто не судьба? И вспоминая, женщина делит мужчин на типы. Тот был романтиком, а этот циником, а третий — занудой. В женской памяти для каждого найдется место. В жизни героини было десять мужчин, и каждый из них оставил след в ее сердце. Девственник, Миллиардер, Актер, Учитель, Лорд… С одним было весело, с другим — непредсказуемо, с третьим — удобно. Но стал ли кто-то из них Единственным? «Десять мужчин» — не только прекрасный роман о любви, отношениях, потерях и встречах, но и настоящая энциклопедия мужских типов.
Четыре женщины на перепутье, четыре подруги, которые хотят перемен, четыре судьбы, которые круто изменятся. Дейдра, Лиза, Анна и Джульетта живут в маленьком городке, их жизнь давно устоялась. Позади замужество, дети, угасшие надежды юности, в настоящем – красивые дома, достаток и идеальная семья, а впереди… А впереди либо все та же спокойная и под надоевшая жизнь, либо крутые перемены, на которые все четверо в глубине души надеются.И перемены обрушиваются на подруг, когда Дейдра заявляет, что у нее, конечно, идеальный муж, но ей осточертело сидеть дома и она хочет воскресить былое и осуществить свои тайные мечты.
Любой женщине рано или поздно хочется прибить собственного мужа. «Было бы завещание, а уж я постараюсь в нем оказаться», — полушутя признаются они друг другу. Мол, брак — это просто забавное приключение, изредка заканчивающееся смертью.Но когда Джасмин арестовывают за убийство собственного мужа, становится не до шуток. В сорок лет, как все давно усвоили, жизнь только начинается. Жизнь, а не пожизненное заключение.Джаз, мама-домохозяйка и настоящая «богиня домоводства», Ханна, бездетная бизнес-леди, и Кэсси, обезумевшая работающая мать, — три самые обыкновенные женщины.
Удивительно, как часто грубая оболочка может скрывать нежную сердцевину. Книга «Козлы!» — как раз тот самый случай. Кого-то название напугает, кого-то привлечет, но и те и другие будут приятно удивлены, начав читать эту тонкую и полную французского юмора книгу. Молодая и талантливая писательница Ариэль Бюто с симпатией, сочувствием и иронией раскрывает тайны личной жизни трех неразлучных подруг. Каролина обожает с головой кидаться в безрассудные романы и слегка помешана на страшненькой мебели из ИКЕА. Флоранс очаровательна и молода, но уже разведена.