Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник - [11]

Траски, не притронувшись к своему бокалу, не сводил с меня пронизывающего взгляда. На миг во мне шевельнулась тревога, но затем я спокойно продолжал прихлебывать напиток. Если хотя бы половина из того, что пишут о нем, — правда, то этот человек уничтожил больше недругов, чем сенатор подсиживает соперников на выборах. Но на отравителя он не похож, и пожелай он избавиться от меня — его подручные расправились бы со мной на дому.

— Полагаю, вы наслышаны обо мне, — улыбнулся он.

Улыбка у него была обаятельная, и не знай я о нем всего, что знал, то проникся бы к нему симпатией за одну эту улыбку. Его лицо рано состарившегося ребенка похорошело, огромные глаза словно стали еще ярче и больше.

— Не придавайте значения слухам. Газеты не всегда пишут правду. Видите ли, — он понизил голос, словно поверял мне заветную тайну, — если бы я выглядел как все нормальные люди, никто бы и не знал, что я вообще существую на свете. Ну а так… — в его голосе зазвучали нотки горечи, — я стал темой для пересудов.

Я осторожно кивнул. Знать бы, чего ему от меня нужно. Если сочувствия — пожалуйста, а больше я ничем не располагаю.

Траски по-прежнему испытующе смотрел на меня. Не нравился мне этот взгляд.

— Не так-то уж настойчиво вас осаждают клиенты, верно ведь? — неожиданно спросил он.

Я утвердительно кивнул.

Он протянул свою миниатюрную руку и впервые за время нашего разговора поднес бокал к губам.

— Вот о чем я раздумываю, — тихо произнес он, осторожно ставя бокал на стол. — Поручить ли мне вам работу или, напротив, доверить вас моим людям, пусть поработают над вами.

Мне нечего было сказать, поэтому я промолчал.

— Пожалуй, вам это не безразлично! — вспылил он.

— Пожалуй, — уклончиво согласился я.

Опять из ниоткуда возник лакей и вопросительно взглянул на Траски. Тот сделал нетерпеливый жест рукой. Через минуту передо мной стояла очередная порция чудесного напитка, который оказался ничуть не хуже, чем в первый раз.

— Ну, выкладывайте, — усталым тоном распорядился Траски, когда мы снова остались одни.

И я выложил ему все как на духу. Бывают минуты, когда умничать ни к чему. Бывают люди, с которыми умничать просто нельзя. Я рассказал все, умолчав лишь о Сэмми. Не знаю, почему я так поступил. Возможно, потому, что это было мое личное дело. Или потому, что Мэри Харрис заплатила мне — правда, немного, всего лишь две сотни аванса, — чтобы я защитил ее, а я не сумел.

Траски молчал. Я понятия не имел, о чем он думает. То ли его действительно интересует, что произошло на самом деле, то ли ему любопытно знать, что известно полиции. Или он попросту развлекается? Если так, то я не мог составить ему компанию.

— Говорите, высокий, темноволосый, с глазами как у альбиноса? — брезгливо уточнил он, словно сожалел, что есть на свете человек, вынужденный жить с такой отвратительной внешностью. — Забудьте о нем. Отыщите мне одного типа — маленького росточка, с наметившейся лысиной. Если найдете, получите пять тысяч долларов. — Должно быть, глаза у меня алчно блеснули, потому как он поспешил охладить мой пыл: — Если отыщете его сегодня. За каждые лишние сутки буду удерживать из вашего гонорара по пятьсот долларов.

Жизнь не слишком избаловала меня удачами, и я счел вполне уместным вопрос:

— А если я не найду этого субъекта?

Он сделал вид, будто не слышит.

— Очень низенький, лысеющий тип. Любитель шляться по борделям, зовут его Сэмми. Найдите мне его!

Аудиенция закончилась. Лакей выпроводил меня из гостиной. Девушки в белом нигде не было видно, лишь раскрашенные маски ухмылялись мне со стены в холле. Не хотел бы я видеть такие рожи у себя в передней.

На улице зной снова ударил в лицо. Откуда ни возьмись, подкатил «понтиак», и я сел в машину. Конвоиры мои держались молчком, возможно, были разочарованы, что не пришлось взять меня в оборот, а возможно, им надоело кататься взад-вперед по жаре. У меня тоже настроение было не для светских бесед. Я ломал голову над словами Траски. Что значит — забудьте про того высокого типа? Выходит, это его человек? И с какой стати его так интересует Сэмми? Где, черт побери, мне его искать и что с ним делать, если я его найду?

На обратном пути мы попали в «пробку», словно город хотел показать, насколько это глупо возвращаться из аристократического квартала в мир простых смертных. Посреди дороги валялся опрокинутый грузовик, и можно было лишь строить догадки, с чего это он вдруг перевернулся, поскольку никаких других машин рядом не было. Малый, что сидел за рулем «понтиака», проявил к аварии явный интерес, а хлыщ в полосатом пиджаке даже не глянул в ту сторону. Вероятно, его интересовали только те трупы, что появлялись не без его участия.

Когда мы подъехали к дому, где находились моя квартира и контора и откуда за последнее время меня, как правило, выволакивали насильно, парень в полосатом пиджаке вышел из машины, чтобы пересесть на переднее сиденье. Искушение было слишком велико. С полуоборота я врезал ему в поддых и, не оглядываясь, зашагал к подъезду. Мне незачем было оглядываться. В этот один-единственный удар я вложил всю свою неизрасходованную за день силу, которая столько раз просилась наружу, и у меня возникло ощущение, что мой кулак едва не пробил гангстера насквозь.