Пост Леонардо - [3]

На следующий день Кабрал принял на своей каравелле двух первых представителей коренного населения этой земли. Писарь экспедиции монах Перо Вас де Каминья охарактеризовал их следующим образом: «Они были смуглые, красноватые, с красивыми лицами и прямыми носами. Голые, без кикой бы то ни было одежды, они не стремились покрыть свои тела чем либо, не высказывали каких либо признаком стыда... Оба они имели в нижней губе отверстия, куда были продеты кости, шириной с веретено, длиной в пядь. Вставленные в нижнюю губу, они загибались в виде шахматной ладьи на том конце, что находился между губой и зубами. И так они носят эти кости торчащими в тубе, но не чувствуется, что они мешают им говорить, кушать или пить...»

Кабрал приказал угостить индейцев. Им принесли хлеб, жареную рыбу, конфеты, мед и сушеные фиги. Они попробовали яства, но выплюнули их с отвращением. Вино чуть не вызвало у них тошноту.

Тогда Кабрал решил поразить и устрашить туземцев: нарядившись в праздничный бархатный камзол, нацепив на себя все свои золотые драгоценности и бусы, он — словно король на трон — взгромоздился на высокое кресло резного дерева, установленное в центре палубы на толстом дорогом ковре, и повелел представить туземцев пред свои светлые очи. Для большей торжественности он приказал своим офицерам собраться перед «троном».

Вечерело. Ослепительно блестели офицерские шпаги и золото галунов. Зажгли факелы, в их мерцающем свете драгоценности и оружие засверкали еще ярче.

Увы, поразиться пришлось самому Кабралу и его свите. Они были изумлены спокойствием своих гостей, их полнейшим безразличием к происходящему. Не обращая внимания на всю эту пышную церемонию, на угрожающий блеск оружия и мундиров, они зевнули и улеглись на дорогой ковер, намереваясь мирно отойти ко сну. Что было делать, скажите, в этой ситуации полномочному представителю португальского короля Мануэла Первого Счастливого?.. Кабрал поступил мудро: он велел принести подушки и покрывала. Индейцы и эти диковинки встретили как должное.

Они спали до утра, потом встали и отправились на землю, которая с нынешнего дня переставала быть их землей. Впрочем, этого индейцы еще не знали. Доверчиво снабдили они корабли дровами и питьевой водой в обмен на несколько старых рубах, ночных колпаков да несколько пар четок, которые они, сочтя украшением, намотали на руки.

Так свершилась первая торговая операция между далекой Португалией и ее новой колонией, получившей и последствии имя «Бразилия». Индейцы, надо полагать, не задумывались над историческим значением этого акта. Они доверчиво глядели вслед уходящим кораблям, не зная, что спустя несколько десятилетий их гости, столь доверчиво и радушно принятые на этой земле, вновь вернутся сюда, неся с собой порабощение и смерть. Они не могли глядеть в будущее, эти наивные, добродушные индейцы. Откуда им было знать, что спустя четыре с половиной столетия — 20 апреля 1970 года — газета «Жорнал до Бразил» опубликует следующую заметку, рассказывающую о судьбе их потомков: Последние триста индейцев паташос — того самого племени, которое некогда гостеприимно встретило Педро Алвареса Кабрала, — находятся под угрозой быть изгнанными с побережья близ Порту-Сегуру по требованию Бразильского института лесоразведения, который обвиняет паташос в том, что их посевы причиняют ущерб находящемуся здесь лесному массиву. ...Паташос из Порту-Сегуру находятся сегодня в состоянии крайней деградации, — писала «Жорнал до Бразил». — Они пытаются зарабатывать на жизнь, помогая рыбакам, которые уступают им небольшую часть улова. Считая индейцев ленивыми, жители Порту-Сегуру выгнали их с занимаемых ими земель и не позволяют найти какую-то работу в поселке».

Когда корабли Кабрала покинули бразильский берег, они оставили здесь двух португальцев. Их-то и можно считать первыми официальными представителями португальской короны в новой колонии: эти двое были преступниками, осужденными Лиссабоном на вечную ссылку.

Первое португальское поселение появилось в Бразилии тридцать лет спустя. А в  1549 году в колонию прибыл генерал-губернатор Томе де Соуза и с ним —группа иезуитов, которые впоследствии основали первую из бесчисленного множества миссий, целью которых было обращение «невежественных туземцев» в католическую веру. Новая колония заинтересовала Португалию как неисчерпаемый источник редких пород дерева и гигантская плантация сахарного тростника. Однако для снабжения Португалии деревом и сахаром кто-то должен был работать на плантациях сахарного тростника, рубить жакаранду и пау-бразил, обеспечивать колонистов провизией. И в поисках рабочих рук колонисты обратились к индейцам. Точнее говоря, не «обратились»: они стали превращать туземцев в рабов, игнорируя лицемерные папские буллы и королевские декреты, запрещавшие насильственное порабощение местного населения и фарисейски взывавшие к милосердию колонизаторов. Начался необратимый процесс закабаления и физического уничтожения индейского народа.

Колонизаторы вырезали целые племена, выжигали деревни, обращали в рабство мужчин, женщин и детей. В погоню за рабами начали снаряжать «бандейрас» — экспедиции, отправлявшиеся во внутренние районы страны. Каждая из них, возвращаясь, приводила по нескольку тысяч рабов, тех, кто остался в живых после кровавых набегов на индейские деревни.