Посреди жизни - [15]

Карен узнала о финансовой катастрофе их семьи только из постановления суда. В полной растерянности она бросилась к Славеку.

– Как это случилось? Это же не могло произойти внезапно! Должны были прийти письма с предупреждениями, где же они?

Славек порылся в куче нераспечатанных писем и протянул ей пару конвертов.

– Ты идиот!? – закричала Карен. – Почему ты ничего мне не сказал? Как можно было не обращать внимания на эти письма? Посмотри, что произошло! Мы останемся без дома! Они заберут наш дом и продадут его! Мы теперь бездомные!

Вот тут Славек понял, что случилось. Но было уже поздно. Оба они ничего не могли поделать. Карен вернулась к своей матери и осталась там. Славек переехал в мужское общежитие и продолжил спиваться, теперь уже окончательно.

Как только медсестра сообщила о принудительном выселении местным властям, они взяли на себя ответственность за миссис Ратцки. Ее отвезли в дом кратковременного пребывания для престарелых, но новая обстановка повергла ее в такой ужас, что с ней невозможно было справиться – пришлось выселить. Эта история повторялась несколько раз. Ей казалось, что ее хотят отравить, и она отказывалась есть и пить. Изо всех своих оставшихся сил она дралась с персоналом и другими обитателями дома, так что ее приходилось утихомиривать силой.

В конце концов миссис Ратцки попала в психогериатрическую палату, где ее можно было держать под присмотром медсестер и практически все время под успокоительными. Здесь все ее страхи, подозрения и агрессия исчезли, и она стала тихой и послушной. Она больше не сопротивлялась медсестрам, покорно глотала транквилизаторы и все остальные лекарства. Время от времени у нее появлялась инфекция легких или почек, и она послушно глотала антибиотики. Она прожила так три года, не понимая, где находится и как сюда попала, – может быть, даже не понимая уже, кто она такая. Она не могла ни с кем говорить и не понимала ни слова из того, что ей говорили. К ней никто не приходил. Больничный капеллан нашел и пригласил священника-латыша, но она посмотрела на него непонимающим взглядом и ничего не сказала. Даже на далекой планете, населенной инопланетянами, она вряд ли была бы в таком полном и ужасном одиночестве.

Все кончилось в 1957 году, когда она упала с кровати и сломала кости таза. Ее нельзя было обездвижить, и поэтому кость практически не срасталась. Была сделана операция, чтобы зафиксировать кость с помощью спицы, но рана не зажила. Развилась стафилококковая инфекция, устойчивая к антибиотикам. Начался сепсис. От него и умерла миссис Ратцки – совсем одна, в белоснежной палате английской больницы.

Это история семейной трагедии. Если бы миссис Ратцки умерла вовремя, ее бы не случилось. Но во всем цивилизованном мире нет такого врача, который отказался бы лечить простую кишечную непроходимость. И вряд ли есть такой врач, который скажет: «Оставьте ее в покое, пусть она умрет». Никто не мог предвидеть, что все кончится распадом семьи и крушением достойного человека.

Отставка

Вот уже несколько лет

Я чувствовал ропот своего слуги.

В нем больше не было прежнего рвения.

Я это замечал,

Но сперва без особой досады.

Иногда он оступался на ровном месте,

Иногда сипло дышал,

Сгибался вдвое при выходе из машины —

Но такие мелочи можно спокойно

Замести под ковер,

Пока хозяин весел и беспечен.

Потом они стали повторяться все чаще,

И однажды я не стерпел —

Упрекнул его в нерадивости.

Он сказал: «Всю твою жизнь

Я был твоим верным рабом.

Давал тебе то, в чем ты нуждался.

Вдыхал для тебя чистый воздух,

Создавал твою кровь,

Строил тебя из пищи,

Выбрасывал лишнее.

Я позволил тебе видеть и слышать

Этот удивительный мир.

Я научил тебя ходить,

Создал твои мысли и страсти.

Но сейчас я устал

И хочу отдохнуть.

Я должен вернуться в землю и воздух,

Из которых я вышел.

Так бывает со всем сущим на этой земле,

Когда оно выходит на свободу.

Что скажешь, господин?

Отпустишь ли ты меня?»

«Не мне это решать, —

Возражаю я.

– Потому что я тоже слуга,

И мой господин разгневается,

Если я позволю тебе покинуть меня.

Он – Тот, Кто распоряжается.

Для Него ты – тот, кто должен уйти.

Предупреди – и уходи.

Не жди, чтоб я тебя отпустил».

Так и вышло.

Мой слуга ушел

И оставил меня здесь и везде,

И часть превратилась в целое.

Филипп Уорф

Век человеческий – семьдесят лет

Смерть моего деда была в каком-то смысле образцовой. Отпущенный ему срок подходил к концу, он был окружен заботой семьи и умер спокойно у себя дома. Мы все желали бы умереть так же. Но спустя полвека мы должны признать суровую реальность: у многих из нас мало шансов на это.

Не так давно старость считалась естественным спуском вниз перед уходом из жизни, но в какой-то момент отношение изменилось. Сейчас годы увядания рассматриваются как цепь болезней, требующих медицинского вмешательства. Терапевт может выписать лекарства, чтобы приостановить развитие симптомов, вызванных старостью. Но придет время, когда этого будет недостаточно, и тогда пожилого человека отвезут в больницу и станут лечить. Сейчас это почти обязательно, а значит, большинство из нас умрет не дома, а в больнице или в каком-то подобном заведении.