Посреди времен, или Карта моей памяти - [50]
А теперь Иринка не отходит от его начальника Глухова, огромного, всегда носящего длинные плащи. Петр был уверен, что тот прячет под плащом хвост динозавра. Конечно, так думать мог только сумасшедший. Откуда бы в наше время динозаврам взяться? Глухов любил после работы по дороге к метро давать Петру указания на завтра, словно чтобы он не уходил из-под его власти. Знал ли он о том, что Иринка была когда-то любовницей Петра? Уже был вечер, горели электрические фонари и реклама. Глухов снял темные очки. Большие его зеленоватые глаза мерцали в электрическом свете. Молча дошли до метро «Смоленская». «Ну что, любишь себя, думаешь, что лучше меня? И все женщины в тебя влюблены?» – вдруг спросил его Глухов. Петр даже ладонь протестующе выставил: «Ты что? Если что и было, то в другой жизни». «А, может, и в этой? Для нашей работы – такие, как ты, не нужны. Нам надо, чтобы люди не за себя, за идею болели. Да что я тебе объясняю! Сам понимаешь». Петр подумал, что у начальника начинается приступ пещерной ярости одинокого зверя, и ему захотелось его утешить. «Димочка, дорогой мой…», – начал было он. Глухов же вдруг махнул рукой: «Ну ладно, что мне с тобой разговаривать! Все равно тебя не переделаешь». Повернулся спиной и стал спускаться по ступенькам в метро. И вдруг вернулся: «Зато у меня женщина, которой у тебя никогда не было и не будет. Она-то мне цену знает. Вот почитай, что она пишет мне». И он протянул Петру письмо своей когтистой лапой.
Петр читал письмо, которое эта женщина всего-то года два назад написала ему, именно это, почти дословно, а теперь повторила вариацию для его начальника: «Привет, мой неутомимый легионер. Родной мой, счастье мое, я так рада, что ты есть и что я свалилась тебе на голову! Я еще не вернулась, я еще там с тобой. Это было прекрасно и совершенно незабываемо. Ты изменил мою жизнь и меня вместе с ней. Ты научил меня многому. По-новому думать, по-новому чувствовать. Прочитала твои заметки о работе. Они меня потрясли. Ты человек Возрождения. Такой широкий и разносторонний. И, как всегда, меня поражает то, что ты отвечаешь на мои вопросы, которые еще толком и не сформировались в моей голове, а только носятся там в виде неоформившейся материи. Сижу и думаю о тебе. Ты только не разлюбляй меня, пожалуйста. Целую, твоя девочка (я ведь твоя девочка? ты же сам говорил)». Это был какой-то пещерный ужас. Он не знал, что сказать Глухову. Тот понял его молчание по-своему. «Понял, что я для нее? А любящие женщины не ошибаются». И пошел прочь, не давая ответить. Даже не повернулся, скрылся в метро, заполз в пещеру. А хвост, казалось Петру, стучал по ступенькам. Или так только ему казалось?
Так почему побеждают начальники? А может, дело в том, что в начальники идут уцелевшие, немного мимикрировавшие динозавры. В них сила и мощь, которая подавляет женщин. Динозавру лучше сдаться и отдаться, чем получить венок на гроб, как получила десятиклассница, отвергшая Берию.
9. Идиотизм российской жизни
(дачные сценки)
Почему русская интеллигенция замечает прежде всего недочеты и недостатки, а достоинства только по приказу либо под большим страхом, как при Сталине? Мне рассказали, что чиновник из нынешнего руководства, которому поручили было работу с интеллигенцией, отказался со словами: «Работать с интеллигенцией – все равно что кошек пасти».
Вот в роли наблюдательной кошки, точнее, кота, рассказываю про недавнюю поездку с женой на дачу.
Автобус от железнодорожной станции г. Александрова в сторону деревни Афонасьево. До остановки «Сады». Над длинным и большим домом, где внизу магазин, вечная надпись аршинными буквами: «Слава народу-победителю». Привокзальная площадь, вход на вокзал размером в дачную калитку (а широкая дорога загорожена железной решеткой, опаздывающие на поезд или с поезда на автобус, продираются сквозь калитку). Толпятся мутные личности, покупают пиво в привокзальных ларьках, на ту сторону шоссе, где автобус, нет перехода, у остановки мужики и тетки с рюкзаками и сумками, посадочным материалом. Автобус с вытянутым капотом рассчитан на двадцать сидячих мест, набивается человек пятьдесят. Одно время мы хотели кого-нибудь из западных друзей прокатить на этом автобусе. А город-то с историей, и еще какой! Отсюда опричнина пошла, русские люди ползли к спрятавшемуся в Александровой слободе Ивану Грозному просить оказать милость и вернуться на царство. Вернулся при условии, что опричнину введет. Здесь и сына своего Ивана убил. Но это к слову. Если к слову, то здесь в 1918 г. сестры Цветаевы жили, спасались от столичной голодухи. Но вот подъехал автобус. Кажется, не втиснуться, но влезают все, располагаясь причудливыми сочетаниями фигур. Кто-то садится на ступеньку рядом с кондукторшей, кто-то пристраивает рюкзак на полу, на него уставляет сумки, некоторые из сидящих принимают на колени сумки стоящих. И автобус трогается. Едем в сторону садового товарищества «Железнодорожник».
Мужик, по виду слесарь, сидит на заднем сиденье (повезло!) и рассказывает соседу: «Идет сильное вытекание воды вдоль объекта, который производили строители. Теперь еду нарушить их работу». Второй отвечает: «Ты им всыпь там. Земляк земляка убьет наверняка!»
В книге предпринята попытка демифологизации одного из крупнейших мыслителей России, пожалуй, с самой трагической судьбой. Власть подарила ему 20 лет Сибири вдали не только от книг и литературной жизни, но вдали от просто развитых людей. Из реформатора и постепеновца, блистательного мыслителя, вернувшего России идеи христианства, в обличье современного ему позитивизма, что мало кем было увидено, литератора, вызвавшего к жизни в России идеологический роман, по мысли Бахтина, человека, ни разу не унизившегося до просьб о помиловании, с невероятным чувством личного достоинства (а это неприемлемо при любом автократическом режиме), – власть создала фантом революционера, что способствовало развитию тех сил, против которых выступал Чернышевский.
Роман, написанный в 1986 г. и опубликованный впервые в 1990 г., был замечен читающей публикой в России и Западной Европе. Зло приходит к нам, а спокойный, обывательский мир хоть и видит его, но не может поверить, что безусловное зло и в самом деле возможно.Первое отдельное издание романа выходит под присмотром автора.
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
Роман «Победитель крыс» — одно из произведений Владимира Кантора, доктора философских наук, автора романов «Два дома», «Крокодил», сборника повестей и рассказов «Историческая справка», а также нескольких книг по истории литературы и философии.То, что происходит в этой книге, — сон или явь? Или этот фантастический мир оборотней-крыс, подчинивших себе людей, просто бред больного подростка? Это уже решать читателю. Имеет ли отношение к нашей жизни борьба добра и зла, победа верности, чести, веры в себя? Наверное, поэтому автор и избрал жанр сказки — ведь только в сказке всегда побеждает добро.Роман лежит в русле традиций русской психологической прозы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Проблема гуманитарного знания – в центре внимания конференции, проходившей в ноябре 2013 года в рамках Юбилейной выставки ИНИОН РАН.В данном издании рассматривается комплекс проблем, представленных в докладах отечественных и зарубежных ученых: роль гуманитарного знания в современном мире, специфика гуманитарного знания, миссия и стратегия современной философии, теория и методология когнитивной истории, философский универсализм и многообразие культурных миров, многообразие методов исследования и познания мира человека, миф и реальность русской культуры, проблемы российской интеллигенции.
Воспоминания участника обороны Зимнего дворца от большевиков во время октябрьского переворота 1917 г.
Книга известного советского поэта, переводчика, художника, литературного и художественного критика Максимилиана Волошина (1877 – 1932) включает автобиографическую прозу, очерки о современниках и воспоминания.Значительная часть материалов публикуется впервые.В комментарии откорректированы легенды и домыслы, окружающие и по сей день личность Волошина.Издание иллюстрировано редкими фотографиями.
Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Предлагаемая работа является продолжением книги «Посреди времен, или Карта моей памяти», вышедшей в 2015 году при поддержке Министерства культуры РФ и Союза российских писателей. «Посреди времен» была замечена критикой. Новая книга также является рядом очерков и эссе, связанных единой идеей и единым взглядом автора на мир, судьбой автора, его интеллектуальными путешествиями в разные части России и разные страны (от Аргентины до Германии). Поэтому название ее отчасти перекликается с предыдущей.Большая часть текстов публиковалась в интернет-журнале Гефтер.
Александр Викторович Михайлов — известный филолог, культуролог, теоретик и историк литературы. Многообразие работ ученого образует реконструируемое по мере чтения внутреннее единство — космос смысла, объемлющий всю историю европейской культуры. При очевидной широте научных интересов автора развитие его научной мысли осуществлялось в самом тесном соотнесении с проблемами исторической поэтики и философской герменевтики. В их контексте он разрабатывал свою концепцию исторической поэтики.В том включена книга «Поэтика барокко», главные темы которой: история понятия и термина «барокко», барокко как язык культуры, эмблематическое мышление эпохи, барокко в различных искусствах.