Посреди ничто - [5]
Доктор Солвейг во главе отряда приостановился, а затем нырнул в густые желтоватые заросли. Демари посмотрел на меня, и мы последовали за доктором. Тропинок там не было, были только сумасшедшие клубки скрученных, покрытых пухом лиан и ничего кроме них. Я слышал, как впереди гремели сухие лиановые стручки, где Солвейг возглавлял нашу группу, и через секунду мы увидели его вновь.
Земля была покрыта совершенно красным песком, таким же, какой лежит по всему Марсу, но здесь его глубина не превышала дюйм или два. Под ним был голый камень, расколотый и покрытый тонкими трещинками, в которых исчезали усики растений в поисках воды.
Демари мягко сказал:
— Доктор Солвейг, там впереди, возле желтого куста. Это не похоже на тропу?
Похоже было не слишком, просто несколько отогнутых веток и пара сломанных, еще несколько голых камней, с которых, возможно, ступавшая нога смахнула песок.
— Наверное, так, — ответил Солвейг. — Пошли посмотрим.
Мы пригнулись под длинными метелками ветвей дымного дерева (сейчас было слишком холодно для их туманного желтого газа) и обнаружили, что смотрим на почти прямую дорожку, чересчур прямую, чтобы быть естественным образованием.
— Это тропа, — сказал доктор Солвейг. — Э… ну, давайте исследуем ее.
Я, было, пошел за ним, но одна рука Демари легла мне на плечо, а другая куда-то указывала. Я посмотрел из стороны в сторону, и не увидел ничего, кроме зарослей.
Солвейг вопросительно обернулся. Демари насупился.
— Мне кажется, я что-то слышал.
— О, — ответил Солвейг, и снял с бедра свою пламенную винтовку. Мы втроем застыли на некоторое время, прислушиваясь и приглядываясь, но если что-то и было, то для нас оно оставалось незримым и бесшумным.
Демари произнес:
— Позвольте мне пойти первым, док. Я малость помоложе вас. — И реакция у меня побыстрее, подразумевал он. Солвейг кивнул.
— Конечно, — он отступил в сторону, и Демари тихо двинулся вдоль тропы, вглядываясь в кусты то слева, то справа. Солвейг мгновение подождал, затем двинулся следом. А несколькими ярдами позади я прикрывал тыл. Я легко мог видеть, как впереди между узловатыми стволами деревьев и лианами мелькало туловище Демари. Он остановился, затем через что-то перешагнул, лиану или высохшее дерево, лежавшее поперек тропы. Он полуобернулся, словно хотел дать какой-то знак…
Хлоп!
Длинное дерево рядом с тропой хрустнуло, выпрямляясь, и лиана хлестнула его по ноге, цепко обернулась вокруг нее и вздернула Демари на высоту десяти футов в воздух, перевернув верх тормашками.
Капкан — самый старый из всех известных трюков.
— Джек! — заорал я, совершенно забыв, что стоит вести себя тихо, и почти забыв, что я на Марсе. Я резко прыгнул в его сторону и затормозил, схватившись за деревья, поскольку мои ноги понесли меня дальше, чем я рассчитывал. Солвейг и я обступили его с винтовками наготове, высматривая повсюду вокруг признаки тех, кто подстроил ловушку. Но снова ничего.
Демари не пострадал, всего лишь был опутан и беспомощен. Вниз понесся поток страшных проклятий, когда он выгнул спину и начал сражаться с петлями лиан, спеленавших его ноги.
— Не переживай! — отозвался я. — Я спущу тебя вниз!
И пока Солвейг нас прикрывал, я влез на дерево и срезал лиану. Я попытался удержать ее, но она выскользнула, и Демари рухнул и растянулся на земле. Все еще невредимый, но злой.
Мгновение стояли мы втроем, ожидая нападения. А оно так и не последовало.
Был момент, когда мы были в руках у марсиан. Они могли нас подстрелить, пока Демари болтался на дереве, а мы с Солвейгом мчались ему на выручку. А они этого не сделали. Расставили ловушку и упустили добычу.
Мы в недоумении переглянулись.
Недалеко от тропы мы обнаружили пещеру, узкую и высокую, но лучшего укрытия от полночной бури и ночного холода в поле зрения не было. Мы втроем жались внутри и ждали. Демари предложил развести костер, но, хотя древесина на земле было достаточно сухой, чтобы гореть даже в разреженном воздухе Марса, мы возразили. Возможно, позже, если терпеть холод уже не будет сил и иного выбора не останется, а пока что не было смысла привлекать к себе внимание.
Мы спросили Солвейга, который, похоже, возглавил наш отряд, как он думает, есть ли тут кому нас услышать, и он пожал плечами:
— Кто знает? Может быть, они слышат, может, нет. Атмосфера разреженная, и для наших ушей звуки далеко не распространяются. Для марсианских ушей? Я не знаю.
Так мы беседовали — не громко и не много, поскольку после всего случившегося сказать особо было нечего. Нас занимали противоречивость и загадка, что представляли собой марсиане. Фантастическое оружие, которое наносит удар из ниоткуда, или молнии, поражающие идущих между дюнами людей. И все это при культуре, едва вышедшей из неолита. Даже лучшие управляемые ракеты Земли не смогли бы поразить цель, исходя из ее природы, более точно и более смертоносно, чем то, что уничтожило машину номер два. А золотое свечение, которое убило Кивера, и вовсе выходило за рамки земных технологий. И при этом — хижины из веток! И никаких признаков в каком-либо месте обитания марсиан хотя бы чего-нибудь столь же сложного, как пламенная винтовка, ничего более или менее похожего…
