Поспели вишни в саду у дяди Вани - [7]

Лопахин. А что, товарищи вас еще не обрадовали известием? Его превосходительство адмирал провозгласил себя верховным правителем и единоличным спасителем Отечества! Демократическое правительство упразднено и расстреляно. Из министров, если не ошибаюсь, уцелел один Зензинов. О прочей сволочи, вроде меня или Пищика, ничего пока что не известно.

Пищик. А друзья наши и союзники чехи?

Лопахин. Гусь свинье не союзник. Отзывают части с фронта, эвакуируются во Владивосток, а оттуда через два океана - домой. Поняли, что так ближе будет...

Золотопогонники на подходе к городу. Кстати, это не они стреляли во время представления?..

Шарлотта и Петя переглядываются и стремглав бегут к двери. Дверь заперта снаружи. Чуть отойдя в сторону, Шарлотта разряжает наган в дверь, и дергает ручку. Дверь не поддается. Шарлотта отбирает наган у Пети и расстреливает всю обойму. Дверь снова не поддается.

Лопахин. Заперли. Будьте как дома, товарищи. Присоединяйтесь к нашей теплой...

пока еще... кумпании.

Гаев. "Вход сюда для всех открыт. Нет уж выхода отсюда!" Стихи гражданина Анакреонта. Желтым в угол. (бьет по шару)

Лопахин. Как у вас складно получилось, Леонид Андреевич! Натуральный пиит.

Гаев. От кого это конским потом пахнет? Бью дуплетом! (бьет по шару)

Шарлотта. От меня. Я должна много ездить верхом.

Лопахин. О, великая немая заговорила! Что-то будет. А представление ихнее мне даже понравилось. Вы, Любовь Андреевна, когда-то посоветовали мне пьес не смотреть.

Любовь Андреевна. Не помню.

Лопахин. В последний приезд в усадьбу. Перед продажей.

Любовь Андреевна. Не помню...Как я могла посоветовать вам такую глупость... Не помню.

Лопахин. Глупость, не глупость - все равно я вам бесконечно благодарен.

(припадает к ее руке) Милая моя, удивительная моя! Я вам так скажу четырнадцать лет прошло, а я ничего не смотрел. Может быть, в ущерб делу. И план спасения вашей усадьбы, помните, вам предлагал - тоже в ущерб делу?

Если б вы меня послушали, не потеряли бы усадьбу, а я - вас!..

Петя. Так!..

Пауза.

Лопахин. И все-таки, Любовь Андреевна, что с Варей? Почему ее нет с вами?

Любовь Андреевна. Варя ушла в монастырь.

Лопахин. В наше время? Ушла в такой предрассудок! Где монастырь? На чьей территории - красных?

Любовь Андреевна. Монастырь уже месяц как сожжен и разграблен. Кем, до конца не ясно, возможно, даже, и не вашими, Петя. Что они делали с монашками, я, с вашего разрешения, Ермолай Алексеевич, говорить не стану. С тех пор мне про Варю известно не больше вашего.

Лопахин. А я ведь ее искал...

Раневская. Она прислала телеграмму и просила ни за что не сообщать вам о ее решении. Мы с вами, Ермолай Алексеевич, столько лет не видались, так что Варину просьбу выполнить мне не составило труда.

Пауза. Кретьен кашляет и дергает Любовь Андреевну за руку.

Любовь Андреевна. Вы, Ермолай Алексеевич, сильно виноваты. Впрочем, не больше, чем я.

Лопахин переминается с ноги на ногу.

Виноваты вы. Виновата я - ее преступная и слабая мать. Виноват этот страшный человек. (кивает на Кретьена)

Пищик. Ваш зять?

Шарлотта с грохотом роняет наган на пол. Никто не оглядывается на нее, только Кретьен вжимает голову в плечи. Гаев с силой бьет кием по шару.

Гаев. Любин любовник. (швыряет на пол кий, Епиходову.) Помнишь, как ты сломал в бильярдной мой кий! Никогда не прощу тебе! Сто одиннадцать несчастий.

Петя. А что, Ермолай Алекссевич, удался ли ваш план раздела вишневого сада под дачи?

Лопахин. Да на что тебе знать? Ты все такой же зануда, студент! Хочешь подробностей? Ладно! Когда весной вскрыли дом, в прихожей нашли труп дворецкого Фирса... Шутка сказать: до весны никто не вспомнил о старике ни хозяева, ни бывшая прислуга, ни ты, студент, ни я, недотепа... Были огромадные неприятности с полицией. Еще большие - с совестью. А в первую голову обидно было, что дело пострадало. Брать землю под участки после такого происшествия никто не желал, пришлось цену вдвое сбросить... В общем, не состоялся гешефт.

А как хорошо было задумано!

Петя. Ха-ха-ха!.. Я смеюсь над вами! Над вами - тенями прошлого. Я гражданин будущего, его впередсмотрящий и глашатай!

Лопахин. Ну, знаешь, студент, это уже и не смешно. Когда появятся белые, посмотрим, кто первый перейдет в мир теней. Так что твой смех мимо цели.

Как сказал бы Леонид Андреич, мазнули дуплетом.

Гаев. (взвинченным голосом). Попрошу не понимать мое имя всуе! Разве не понимаете вы...вы, министришка какого-то самозванного правительства, Поволжско-Уральского, так, кажется... Не впору ли вам подумать, что и вас настигло воздаяние за все, что вы сделали со мной и сестрой! С нашим вишневым садом! Уместно ли вам, вчерашнему мужику-хаму острить, курить, стучать каблуками, когда все, все, что составляло смысл и оправдание и нашей, а теперь уже и вашей жизни испохаблено вашими, как вы их называли? Дачниками!

Раневская. Леня!

Лопахин. Не извольте беспокоиться, Любовь Андреевна. Господин Гаев меня обидеть не могут. Меня уже так обидели братья мои сиволапые, декретов наслушавшись... Крепко обидели. А вот вам я, Любовь Андреевна, удивляюсь. Как же вы из Франции да в наше блудово болото с головой ухнули? И сами пропали, и девочек своих не уберегли. Эх, Любовь Андреевна, Любовь Андреевна. В русскую стужу парижское таксо быстро ломается.