Посольский десант - [27]

– А если он вооружен и опасен? – усмехнулся Изнов.

– Ну, что же – вооружимся и мы. Хотя бы кирпичами…

Может быть, это и было смешно – тем не менее каждый из четырех действительно запасся увесистым обломком – благо, ходить за ними далеко не пришлось.

Крадучись они двинулись по коридору. Федоров, как и обычно, шел первым. Внезапно остановился, так что следовавший вплотную за ним Гост едва не сшиб его с ног.

– Борьбой сумо занимайся в другом месте, – свирепо прошипел советник посольства. – Ты что – ослеп?

– Темно же…

– Тоже мне – разведчик… Кожей должен чувствовать!

– Сам-то хорош. Если уж тормозишь – зажигай стоп-сигнал.

– Что там такое? – поинтересовался Изнов сзади.

– Тут лестница наверх. И дымом тянет вроде бы оттуда.

– Ну, давайте поднимемся.

– Знаю я эти лестницы. По ним подниматься – все равно что по клавиатуре рояля: у каждой ступеньки свой звук. Я-то взберусь без единого звука, но вот вы обождите лучше здесь.

– Рискованно…

– Не очень. Даже если что – с первого выстрела в меня обычно не попадают. Ну а второго, как правило, не бывает…

– Хвастун, – буркнул Гост.

– А вот увидим. Вам всем – стоять тут, быть наготове и прислушиваться, словно к шепоту любимой женщины. Я пошел.

Оставшиеся и действительно ничего не услышали – до такой степени бесшумно ускользнул вверх Федоров, похоже, и вправду знающий все о нравах и обычаях старых скрипучих лестниц. Трое напряженно ловили каждый звук – и наверняка поймали бы, только звуков никаких не было. Минуту, другую. Потом сверху донесся негромкий свист – на два тона. Изнов проговорил тихо:

– Его манера. Значит, все в порядке. Поднимаемся.

Двинулись по лестнице. Вот когда она показала свой сварливый характер: каждая ступенька и впрямь кричала дурным голосом. Люди уже не обращали на это внимания. Поднялись; лестница оказалась достаточно крутой, зато состояла из единственного марша. Наверху была небольшая площадка – и дверь, на этот раз реальная, а не пустой проем. Она была приотворена, и где-то за ней был огонь и тепло.

– Смелее, смелее! – приободрил их невидимый с лестницы Федоров.

Они вошли. Средних размеров помещение было слабо освещено уже угасающим, похоже, пламенем; огонь был разведен в глиняном горшке внушительной величины, который покоился на выложенном из все тех же кирпичей подножии. Больше в комнате ничего не было – если не считать крепко спавшего, похоже, на груде тряпья существа – или, пользуясь местной терминологией, организма. Вся обстановка – если она вообще когда-нибудь тут имелась – успела, вероятно, уже сыграть свою последнюю роль – топлива.

– Он жив? – осторожно придвигаясь к лежавшему, спросил Изнов. – Я что-то не слышу дыхания… Если это труп – то нам грозят очень серьезные неприятности, если нас застанут…

– Просто спит, – успокоил посла Федоров. – Дышит, правда, медленно и бесшумно и спит так крепко, словно до этого неделю не высыпался.

– Это, несомненно, местный житель…

– Кем же еще ему быть? – удивился Гост.

– Первое впечатление порой бывает обманчивым, – проговорил Мерк, все еще державшийся поближе к выходу. – Советник, вы осмотрели его – оружия нет?

– Если бы я стал его ворочать, он уж точно пробудился бы, – сказал Федоров. – А люди спросонок могут совершать самые неожиданные и неразумные поступки… Пусть себе отдыхает. А мы тем временем немножко согреемся и пораздумаем. Если уж мы изображаем собой разведывательный десант, то будем считать, что взяли языка.

– Что же такое вы рассчитываете у него выведать? – не без некоторого ехидства поинтересовался Гост. – Какие государственные секреты?

– Он ведь как-то сюда попал, верно? – сказал Федоров. – Не с экрана же сошел? А если сюда можно откуда-то добраться, значит, тот же путь возможно пройти и в обратном направлении. Моя мысль вам ясна, коллега?

– Вы правы, советник, – вместо Госта ответил Меркурий. – Но кто знает, сколько он еще может проспать? Час? Или сутки? А нам следовало бы поторопиться: не похоже, чтобы мы находились в полной безопасности.

– Что касается меня, – начал Изнов, – то я полагаю, что…

– По мне, – неожиданно прозвучало в комнате, – вы можете спрашивать хоть сейчас.

Это было сказано по-граански. И одновременно со словами спавший организм отбросил накрывавшее его тряпье и сел на своем ложе.

Четверо вторгшихся в его убежище путешественников оцепенели.

И дело было не только в том, а скорее даже вовсе не в том, что якобы погруженное в глубокий сон существо в мгновение ока превратилось в бодрствующее и, похоже, готовое к активным действиям. Поразило их совершенно другое.

У заговорившего с ними организма вместо нормальной одной оказалось сразу две головы. Одна, смотревшая сейчас на них, находилась там, где ей и полагалось быть, и обладала нормальными для этого мира формой и размерами. Другая же, маленькая и не открывавшая глаз, росла прямо из груди – из правой ее стороны. Величиной она была, пожалуй, не больше нормального человеческого кулака, и ее украшало какое-то подобие круглой шапочки.

– Итак, господа, – на том же языке продолжил двухголовый урод, – кто вы такие и что, собственно, вас интересует?

– Ну, дела… – только и смог проговорить Гост, к которому, видимо, первому возвратился дар речи.