Посол Петра Великого - [3]

– Французский и английский языки для меня почти как родные, а на латыни более-менее общаться тоже могу.

– Это хорошо, но немецкий и голландский ты подучи! Зело полезно знать много языков! Значит, решено! Ты тоже непременно должен будешь со мной в Европу поехать, но вот жёнку свою ты это – дома оставить должен будешь! Понял меня?

– Это, конечно, понятно, Пётр Алексеевич, я и не возражаю вовсе! Раз надо – значит, надо. Но пока мы с моими товарищами были в Европах, то остались без крыши над головой.

– Как так, без крыши над головой? – удивился царь.

– Больно уж долго нас не было в местах родных, обетованных. Род Бельских совсем захирел, а земли наши отошли более расторопным людям.

– А где это твои земли были-то раньше, в каких краях? Сказывай!

– У моих друзей в Москве были свои большие, добротные дома, а вот моя земля под Тверью находилась. Она ещё самим Иваном Васильевичем была дадена за заслуги перед государем и Отечеством.

– По твоим речам можно подумать, что сам Иоанн Васильевич лично тебе земли подарил! – рассмеялся государь.

Николай немного стушевался от проницательности ума царя, но промолчал про свои встречи с Иваном Васильевичем и произнёс:

– Сам не сам, а подарок его именной я с руки своей никогда не снимаю.

– Покажь мне его немедля! – повелел Пётр Алексеевич.

Николай снял с пальца массивный перстень, дарованный ему предыдущим владыкой земель московских Иоанном Васильевичем, и протянул нынешнему государю. Пётр Алексеевич осторожно взял его в руки, внимательно осмотрел и заметил на ободке надпись: «Дарующему благо, да воздастся честь по заслугам его!»

– Видно, что не простой сей перстень старинный, да и похож он сильно на тот, что есть у меня, только вот надпись на нём у меня другая! Сам приказал сделать мне такую.

Пётр Алексеевич посмотрел на свой перстень, который как две капли воды был похож на перстень Николая, только что камнем отличался да надписью, которая гласила: «Аз бо есмь в чину учимых и учащих мя требую» и продолжил:

– Знать, действительно велики были заслуги твоих предков, коль сам Иоанн Васильевич даровал сей перстень. Носи же с честью сей дар, как символ заслуг рода своего и не допусти опозорить их память.

Царь вернул Николаю обратно перстень, а тот захотел встать и поклониться государю, но Пётр Алексеевич понял его намерения, поморщился и тоном заговорщика произнёс:

– Да ладно тебе расшаркиваться передо мной! С детства не переношу все эти церемонии. Ещё с тех пор, когда нам со сводным братом Иоанном приходилось на двуместном троне сидеть, а позади у нас моя сводная сестрица Софья в специальном углублении сидела да шёпотом указывала нам: как нам на поклоны подданных и иноземцев разных отвечать надобно да какое выражение лица при этом нам с братом держать полагается! Я эти нравоучения и церемонии с того времени возненавидел до глубины души своей и всячески теперь их не приемлю! А что ты про спутников своих скажешь? Грамоте они тоже должным образом обучены? Али не ведомы им науки разные?

– Знакомы им науки, Пётр Алексеевич, и обучены хорошо! Алексей Никифорович может быть весьма полезен по военному делу. У него большой опыт и знания по организации военных действий; захвата и обороны крепостей; отлично знаком со всяким вооружением; может достойно готовить солдат и офицеров к предстоящим боевым действиям. А Андрей Яковлевич по посольскому делу зело грамотен; бывал в разных странах; чрезвычайно хорошо знаком с военным делом. Оба мои товарища весьма знающие люди в разных науках.

– Проверю, непременно их проверю, но если всё будет так, как ты мне говоришь, то это прямо дар Божий! Ведь у меня работы предстоит вельми много, а толковых и грамотных людей у меня пока ещё крайне мало! Зови их обоих немедля сюда, погляжу на них получше да потолкую о делах военных, про науки поспрашиваю да по вопросам посольским проверю твоего товарища! Но учти – головой передо мной за их верность отвечать будешь!

– Не сомневайся, Петр Алексеевич, не подведём тебя!

– Только попробуйте! У меня на этот случай князь Ромодановский имеется! Быстро уму-разуму любого научит да дурь разную из головы вмиг повыбивает! Так что предавать меня да заговор чинить – никому не советую! Не обижайся, шучу я… пока! – рассмеялся царь.

Пётр Алексеевич был весьма доволен беседой с друзьями Николая. Они и впрямь оказались людьми, не только знающими науки, но и хорошо владеющими фортификационным делом, тактикой ведения боя, да и пушки и ручное оружие тоже отменно знали, а Андрей Яковлевич, вдобавок ко всему, ещё и прекрасно разбирался в тонкостях посольской службы и в вопросах ведения разведки, да к тому же знал многие языки и хитрости посольской скрытой переписки.

Друзья уже не один час говорили с царём. Как вдруг дверь комнаты без стука распахнулась, и на пороге её появился молодой человек с шустрым, цепким взглядом. Было видно по нему, что он чем-то недоволен и очень торопится. Пришедший быстро оглядел гостей, оценивающе посмотрел на царя. Затем, слегка поклонившись его величеству, торопливо произнёс:

– Мин херц, я тебя уже совсем заждался на дворе, а ты всё не идёшь да не идёшь! Уже четыре часа, нам пора ехать! Ведь стемнеет ужо скоро! – И подозрительно покосившись на гостей, спросил: – А это кто у тебя здесь? Что-то ранее я не встречал при тебе таких людей!