Посох старой ведьмы - [17]

Тимка похолодел. Ну конечно – крыша! Сейчас их попросту расплющит, размажет по потолку. Как пластилин под прессом. Тим рывком дотянулся до прижатого ворчиной ногой пульта, направил его окошком к крыше и лихорадочно стал давить на все кнопки. Бесполезно! Электронная палочка-выручалочка в этот раз не сработала. Да, наверное, и не могла – на строительные материалы, всякие кирпичи и железки, пультовый луч не действовал. К сожалению.

Тим лежал на спине, как парализованный, не в силах пошевелиться – потолок быстро приближался, и нельзя было ни спрятаться от него, ни убежать.

Железные колонны, о которых забыли и Тим, и Боня, четырьмя таранами ударили в каменный потолок, напрочь разворотив его и отбросив далеко в сторону мраморную дверь; со звоном полетели в кусты вывернутые из земли сигнальные плиты-колокольчики.

Безвкусный, но свежий холодный ветер дунул на Тимку – над островом собиралась гроза; башня все росла и росла, как будто решила добраться до самых туч. Пол под мальчиком – вернее, новая башенная крыша – противно вибрировал, щекоча Тимке спину. Грохот вокруг постепенно стихал, замедлялась и скорость подъема, Тимка наконец смог встать на ноги. Держась за погнутую колонну, он огляделся.

Вокруг башни простиралось море, неспокойное, в белых бурунчиках разгулявшихся волн. Тим заглянул за край крыши: башня действительно – и бесповоротно – вывернулась наизнанку, кольца этажей теперь опоясывали ее снаружи. По соединительной лестнице черными прыгучими тараканчиками медленно, но упорно скакали вверх чудом уцелевшие морские колдуны. Намерения их Тимке были ясны, и потому задерживаться на крыше больше не стоило. Тем более что вот-вот должна была начаться гроза и Тим прекрасно понимал, куда станут бить молнии – колонны, хотя и погнутые, должны были притянуть к себе все небесные электроразряды.

– Боня! – Тимка наклонился над Хозяйственным, похлопал его по щекам. – Очнись! Надо улетать отсюда. Немедленно!

Хозяйственный сел, помотал головой.

– Хорошо покатались, – просипел он, с трудом поднимаясь, – славно. Будет о чем в старости внукам рассказать.

– Если ты сейчас же не унесешь нас отсюда, – Тим показал Боне на близкие тучи, – то через пять минут у тебя не будет ни старости, ни внуков!

– Ага, – Боня кряхтя стал раздеваться. – Мне в кого нынче превращаться? В птичку или во что другое?

– В птичку, – ответил Тим и мило улыбнулся Хозяйственному.

Глава 5 Средний приходит в сознание

Косой холодный дождь лупил Тимку по голове и плечам. Тим лишь отфыркивался от текущей по лицу воды – утереться не было никакой возможности, потому что руки у Тима были заняты. Левой он прижимал к себе Ворчу, правой – «пальца», Среднего. И карлик, и «палец» были без сознания: даже грозовой ливень не привел их в чувство.

Боня-птица летел сквозь дождь куда глаза глядят, тяжело работая намокшими крыльями. Снизу, почти под птичьими лапами, бесились крутые волны, а сверху в невидимом небе постоянно рычало и урчало, точно в желудке голодного людоеда. Хорошо хоть ветер был попутный, дул в спину Тимке и не мешал лететь усталой птице! Где-то далеко позади осталась башня колдунов, но даже сейчас, вдалеке от нее, через пелену дождя можно было обнаружить ее по беспрерывным вспышкам молний. Молнии били в башню безостановочно, и Тимке даже на минутку стало немного жаль колдунов, которым сейчас наверняка приходилось весьма туго.

Птица хрипло крикнула: «Гра-а!», привлекая внимание мальчика. Тим чуток привстал, глянул поверх птичьей головы: впереди были скалы. Волны бились о них, выплескивая к вершинам скал шипучие фонтаны грязной пены, низкий грохот ударов неприятно отдавался у Тимки в животе. Птица проскользнула над гранитными вершинами и полого пошла вниз, планируя к единственному подходящему для посадки месту – маленькому пятачку ровной поверхности среди отвесных скал.

– Приехали, – Тимка потряс Ворчу за плечо, – подъем, выворачиватель башен! Просыпайся, очень тебя прошу.

Ворча открыл глаза, бессмысленно уставился на Тимку:

– Куда приехали? Зачем приехали?

– Куда надо, туда и приехали. – Тим заботливо обтер карлику лицо рукавом, выжал воду из кепочки и нахлобучил ее на место. – Слезай, друг Ворча, с нашей самолетной птицы и помоги мне спустить на землю Среднего. Знаешь, я едва не надорвался, пока загружал тебя на Боню! И чего ты такой тяжелый? То ли дело наш спасенный – легче пуха. Совсем бестелесный. – Тимка приставил рупором ладони ко рту и крикнул сквозь дождевой шум:

– Боня, давай трап! Мы выгружаемся.

Птица расправила правое крыло, покато наклонила его вниз. Ворча, хватаясь за жесткое оперение, пополз по нему на землю ногами вперед.

– Держи. – Тимка положил «пальца» на крыло, подтолкнул его рукою: Средний съехал по мокрому оперению, как по скользкому льду, Тимка скатился за ним следом. Птица покрутила головой, убедилась, что на спине у нее никого нет, и точным движением, далеко вытянув шею, клюнула браслет на лапе. Горячая вспышка света – и голый Хозяйственный, хлюпая ногами по лужам, кинулся под случайный каменный козырек, куда Тим с Ворчей отнесли Среднего и насквозь мокрый рюкзак.