Пособник - [35]

— Виновен, — отвечаю я и издаю смешок.

Никто из присутствующих не разражается гомерическим хохотом, не хлопает себя по бедрам, и слезы с глаз никому вытирать не приходится.

— Ну и как поживает наш дорогой мистер Андертон? — спрашиваю я, откашлявшись. — Наслаждается жизнью в отставке?

Откидываюсь на спинку стула и ощущаю ее резную поверхность. Мне холодно.

— Видите ли, мистер Колли, — говорит инспектор, укладывая копию статьи обратно в конверт и передавая его сержанту, — он, кажется, в добром здравии. — Макданн опускает ладони на стол. — А вот на судью Джеймисона и его жену этим летом, когда они проводили отпуск в Карнусти, было совершено нападение; сэр Тоби Биссет был убит у своего дома в Лондоне в августе, и вам, без сомнения, это известно; а мистера Персиммона убили в его суссекском доме в прошлом месяце.

Я чувствую, как мои глаза лезут на лоб.

— Что? Но я не знал!.. О мистере Персиммоне ничего не сообщалось, считалось, что он мирно скончался у себя дома!

— Что касается убийства мистера Персиммона, то оно не освещалось из соображений национальной безопасности, и вы это, несомненно, учтете, мистер Колли.

— Но вы целый месяц держали это в тайне?

— Нам пришлось выдать уведомление «Ди»[41] одной лондонской газете, — с самодовольной улыбкой говорит сержант. — Но они и так не лезли на рожон.

Черт, даже слухов никаких среди журналюг не ходило. Наверное, он говорит о «Телеграфе».

— И наконец, вечером в пятницу кто-то взорвал сэра Руфуса Картера в его уэльском коттедже. Он сгорел почти дотла; останки сумели идентифицировать только что.

У меня замедленная реакция. Бог ты мой!

— Извините, что вы сказали?

Он повторяет мне все снова и спрашивает:

— Позвольте узнать, что вы делали в пятницу вечером, мистер Колли?

— Что?.. А, я был дома.

Сержант Флавель бросает многозначительный взгляд на инспектора, но тот ему не отвечает. Он наблюдает за мной. Он производит странный звук, всасывая воздух через зубы, словно хочет что-то процедить через них. Я думаю, он даже не замечает, как это делает.

— Весь вечер? — спрашивает он.

— А? — Я какой-то рассеянный. — Да, весь вечер. Я… работал. — Вижу, что он обратил внимание на заминку. — И играл в компьютерные игры. — Перевожу взгляд с инспектора на сержанта. — Ведь закона, запрещающего компьютерные игры, вроде нет?

Господи, это какой-то ужас, я снова чувствую себя ребенком, словно я в кабинете директора школы, или сэр Эндрю опять устраивает мне разнос за ту провальную командировку. Тогда было паршиво, а теперь просто какой-то кошмар. Я поверить не могу, что они задают мне такие вопросы. Неужели они и вправду думают, что я убийца? Я журналист, циничный, тертый и все в таком роде, я и наркотиками балуюсь, и езжу слишком быстро, и тори ненавижу со всеми их приспешниками, но не убийца же я, бляха-муха. Сержант достает записную книжку и начинает делать какие-то пометки.

— Вас кто-нибудь видел в тот вечер? — спрашивает Макданн.

— Послушайте, я был здесь, в Эдинбурге; меня не было в Уэльсе. Как, черт возьми, я мог отсюда попасть в Уэльс?

— Мы вас ни в чем не обвиняем, мистер Колли, — говорит инспектор слегка огорченным голосом. — Так вас кто-нибудь видел в тот вечер?

— Нет, я был дома.

— Вы живете один, мистер Колли?

— Да. Я немного поработал, а потом играл в игру под названием «Деспот».

— Никто к вам не заглянул, никто вас не видел?

— Нет, никто. — Я пытаюсь припомнить, что происходило в тот вечер. — Мне звонили.

— В какое время вам звонили?

— Около полуночи.

— И кто вам звонил?

Я колеблюсь.

— Послушайте, — говорю я, — меня в чем-то обвиняют? Потому что если так, то, хотя это и смешно, я бы хотел, чтобы адвокат…

— Вас ни в чем не обвиняют, мистер Колли, — говорит инспектор; голос убедительный и даже чуть оскорбленный. — Это всего лишь расследование — не больше. Вы не арестованы, вы не обязаны отвечать на наши вопросы и, конечно же, вы можете потребовать присутствия адвоката.

Ну да, а если я не буду с ними сотрудничать, они могут меня арестовать или, по крайней мере, получить ордер на обыск квартиры. (Опа! Там у меня два четвертака травки, немного спида и уж хоть одна-то древняя марка кислоты.)

— Понимаете, все дело в том, что я журналист — вы же знаете? Я должен защищать свои источники информации, если…

— Ясно. Должен ли я понимать это так, что в полночь у вас состоялся профессиональный разговор, мистер Колли? — спрашивает инспектор.

— Ну…

Черт. Время принимать решение. И что теперь? Что мне делать? А, ну его в жопу. Энди возражать не будет. Он меня поддержит.

— Нет, — говорю я инспектору. — Нет, это был друг.

— Друг.

— Его зовут Энди Гулд.

Мне приходится продиктовать сержанту его имя по буквам, а затем дать им номер телефона разваливающегося отеля Энди.

— Он сам вам позвонил? — спрашивает инспектор.

— Да. Нет, не совсем; я ему позвонил первый и оставил сообщение на автоответчике, а через несколько минут он мне перезвонил.

— Понятно, — говорит инспектор. — И он позвонил вам на домашний телефон, правильно?

— Да.

— На тот, что стоит у вас в квартире.

— Да! Не на мобильник, если вы к этому клоните.

— Хм-м, — говорит инспектор.

Он аккуратно давит в пепельнице остаток сигареты, вынимает небольшую записную книжку, распахивает ее в том месте, где страницы скреплены резинкой. И переводит взгляд с записной книжки на меня: