Посмертный образ - [10]

– Пока нет, – призналась Настя. – Результаты вскрытия будут только завтра. Это я так спросила, на всякий случай. И что же, вы полагаете, что Семенцова столько лет копила обиду? Ведь тогда, пять лет назад, ее обида и ненависть были, наверное, намного острее, чем сейчас? Почему же не тогда? Почему именно теперь?

– Э-э, голубушка, вот именно что теперь. В этом-то весь и фокус, что теперь, когда Алина на взлете, когда на небосклоне маячит всемирная известность. Когда она из подающей надежды стала звездой. Вот тут-то самая острота и начинается. Уснувшая ненависть оживает. Чаю хотите?

– Да неудобно мне, Леонид Сергеевич, уже поздно, вы нездоровы, а я вас мучаю. Мне, наверное, уже пора оставить вас в покое, хотя вопросов у меня осталось еще много.

– А вы не стесняйтесь, – улыбнулся Дегтярь. – Я сейчас один, жена с внуками и собакой на даче, так что вы никого не обеспокоите. И потом, если вы сейчас уйдете, то как же «Травиата», которую вы якобы любите?

Он лукаво подмигнул и рассмеялся.

– Давайте уж запишем ее до конца, заберете кассету, потом как-нибудь при случае вернете мне чистую взамен этой.

– Тогда спросите меня снова, хочу ли я чаю, и я честно вам признаюсь, что хочу кофе.

Насте чем дальше, тем больше нравился этот скрюченный радикулитом человек, и его предложение задержаться она восприняла с радостью. Однако как же она будет возвращаться домой так поздно? Анастасия Каменская вовсе не была храброй и отчаянной, какими принято рисовать работников уголовного розыска. И темных улиц она боялась точно так же, как любая другая женщина тридцати пяти лет, может быть, даже чуть больше, потому что сводки происшествий читала ежедневно, а вот быстро бегать и метко стрелять не умела совсем. И тут в голову ей пришла неожиданная мысль.

– Леонид Сергеевич, у вас есть телефон вашего начальника службы безопасности?

– Владислава Николаевича-то? Обязательно. У каждого сотрудника «Сириуса», вплоть до уборщицы, есть номер, по которому можно с ним связаться в любое время суток. Сотовая связь.

– Позвоните ему, пожалуйста, я хочу с ним поговорить.

Стасов

Он ехал домой усталый и злой, потратив несколько часов на выяснение того, где вчера поздно вечером шлялась непутевая жена шефа. Узнал он совсем немного, и это ему не нравилось. С утра Ксения была дома часов примерно до двух, потом пила кофе в баре Киноцентра. Ну, наверное, пила она не только кофе, во всяком случае, видели ее там часов до пяти примерно. Потом – провал до без четверти восемь, когда она встретилась со своей приятельницей возле станции метро «Красные ворота», чтобы взять у той очередной рецепт на транквилизаторы. Приятельница работала в психоневрологическом диспансере и снабжала Ксению рецептами, которые выписывал по ее просьбе знакомый врач. Встреча была назначена на девятнадцать тридцать, но Мазуркевич, как водится, опоздала примерно минут на пятнадцать. И после этого – снова провал, уже до ее возвращения домой в пять минут четвертого утра.

Тело Алины Вазнис было найдено со следами удушения, но Стасов слишком долго работал в уголовном розыске, чтобы схватиться за одну версию и не замечать других. Сразу же после получения информации о встрече Ксении с приятельницей из диспансера он связался с Мазуркевичем и попросил проверить сумочку супруги. Ни рецепта, ни купленных по нему лекарств в сумке не оказалось. В тумбочке возле кровати, в спальне, новых упаковок тоже не обнаружилось. Конечно, все это ничего не доказывало, мало ли где Ксения могла хранить рецепт и лекарства. Может, она использует рецепт в качестве книжной закладки, а таблетки носит в кармане. Но все-таки, все-таки… А что, если выяснится, что Алину Вазнис отравили? Правда, таблеток для этого нужна хренова туча, но кто сказал, что у Ксении их не было? Девка из диспансера долго упиралась, но призналась все-таки, что один рецепт был на 50 таблеток, другой – на 30. А причина убить Алину Вазнис у Ксении Мазуркевич была, и еще какая! Вот черт, невезуха.

Стасов свернул с Садового кольца на Брестскую улицу, и в это время заверещал телефон.

– Владислав Николаевич, это Дегтярь беспокоит, из музыкальной студии, – послышался в трубке неуверенный голос. – Ничего, что я так поздно?

– Ничего, я еще не дома. Что у вас случилось, Леонид Сергеевич?

– У меня тут… В общем, в гостях как бы… Сотрудник уголовного розыска, Каменская Анастасия Павловна. Она хочет с вами переговорить.

– Давайте.

Каменская. Стасов много слышал о ней, когда работал на Петровке. Слышал всякое, и удивленно-восхищенное, и откровенно грязное. Что будто мозги у нее работают как компьютер, и усталости не знает, и память феноменальная. И что она – любовница начальника отдела по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями, что не работает наравне со всеми, все в основном в кабинетике посиживает да кофеек попивает. И будто лапа у нее волосатая есть в Министерстве, в главке, не кто иной, как сам генерал Заточный, человек влиятельный и могущественный. Уж спит там она с ним или не спит – вопрос третий, а вот то, что видели их вместе рано поутру прогуливающимися по парку, да чуть ли не под ручку, – это было. Каменская…