Посмертие. Второй шанс - [52]

Но за внешней простотой незатейливого обряда всё же происходило нечто особенное. По мере того, как Глатак всё глубже погружался в явно наркотический транс, то странное ощущение, которое преследовало Грефа в присутствии местных адептов тайных знаний, начало стремительно усиливаться. Создавалось впечатление, что шаман сумел подключиться к невидимому источнику энергии, и теперь стремительно черпает её оттуда для собственных нужд. Через некоторое время это странное ощущение усилилось настолько, что захотелось покинуть вершину холма. И когда Греф уже совсем решил плюнуть на своё любопытство и убраться от греха подальше, случилось нечто такое, что поразило его до глубины души. На какие‑то две–три секунды он ощутил не только Глатака, но и дерево, под которым тот сидел. Это было похоже на вспышку света, только невидимую. И похожие вспышки, правда, гораздо слабее, произошли за спиной у Грефа.

Потом молодой шаман, бледный и потный, смывал нанесённые недавно им самым знаки, пользуясь водой из принимавших участие в ритуале бурдюков. Посохшая глина неожиданно легко размывалась и стекала к корням. Главное дерево, как окрестил его про себя Греф, было очищено в самом конце. Для этого использовались остатки влаги из всех четырёх кожаных мешков. Измотанный до невозможности Глатак уже почти в сумерках добрался до входа в их убежище. Грефу пришлось даже поддержать его пару раз.

— Я сумел договориться с духами леса, — поведал шаман вождю отряда в ответ, на его вопрошающий взгляд, — Они скроют наши следы, если мы будем вести себя осторожно и не станем нарушать их покой.

После этих слов Глатак буквально повалился на одну из охапок веток, покрытую шкурой, и мгновенно уснул.

— Глатак станет большим шаманом, — с уважением произнес Таррок.

— Я видел Убррока, после того, как он договаривался с духами два года назад, — ответил Лангак, — Убррок стар, но после ритуала уставшим не выглядел. Глатаку ещё нужно многому учиться и много раз говорить с духами, если он хочет стать действительно могущественным шаманом.

— Он ещё молод. Научиться.

— Греф! Скажи, Глатак пил отвар или курил дым?

— Пил. Курил.

— Вот видишь, Таррок. Пил и курил. А старые воины говорят, что Слепому Буддару отвар и дым вообще не нужны. И ведьме Моран тоже. Они говорят с духами, словно с людьми. Галатку ещё нужно многому учиться.

Затронутая тема заинтересовала Грефа. Раз уж делать приходится прятаться под землёй, то почему бы не воспользоваться случаем и не расспросить товарищей о некоторых интригующих моментах. Относительно рыжеволосой ведьмы он кое‑что уяснил.

— Буддар? Глаза?

— Как Буддар потерял глаза? — переспросил Лангак.

— Да. Как?

— Я не знаю точно. Отец рассказывал, что когда Буддар был ещё молодым шаманом, Крылатые Убийцы нашли людей. Они убили всех, кроме одного человека. Ему только выжгли глаза и оставили умирать в лесу. Отец говорил, что Буддар тогда сам отыскал людей. Это был большой подвиг. С тех пор он часто говорит племени о том, что происходит в далёких землях, умеет общаться с животными и даже предрекает грядущее. Он встал Великим Шаманом племени. Уже многие годы он возглавляет совет старейшин.

— Слепой Буддар очень мудр. Убийцы не могут отыскать отряд, которым руководит он. Говорят, что духи ослепляют глаза врагов и лишают их слуха.

— Да, Таррок, так говорят. Но даже Буддар не может уговорить духов леса спасти всё племя.

Греф решил продолжить допрос: эти два воина спать не собирались и были склонны поболтать.

— Поход. Волки. Хиддим. Шаманы сражаться. Буддар сражаться?

Воины задумались.

— Буддар может предупредить воинов, где и когда появятся враги. Это очень важно. Иногда он просит духов помочь воинам племени. Но я не помню, чтобы он сражался. Когда Крылатые Убийцы покинут наши земли и племя снова соберётся вместе, поговори с Буддаром сам. Он многое знает.

Лангак принялся осматривать оружие, давая понять, что пора прекращать разговоры. Таррок последовал его примеру. Что‑то расстроило их. Похоже, они раньше не задумывались над тем, какое участие в военных действиях принимают шаманы родного племени, а какое их коллеги из чужих племён. Греф подозревал, что сравнение совсем не порадовало молодых воинов.

А вот со Слепым Буддаром действительно нужно будет потолковать. Старик должен многое знать, и, что самое важное, он не производил впечатления человека, который немного не в себе. Рыжую ведьму Моран, к примеру, Греф почему‑то побеспокоить не решился бы без достаточных для того основания: от той можно было ожидать всякого.

Практически все уже спали. Люди устали от стремительных маршей по лесной местности. Но не меньше физической усталости влияла на них психологическая усталость: каждую минуту они ожидали появления смертельно опасных чужаков. И потому, едва прошла эйфория, вызванная этим относительно безопасным убежищем, накатил всеобщий упадок сил. Люди уподобились воздушным шарикам, из которых спустили приличное количество воздуха. Впрочем, Греф не сомневался, что всё это временное явление. Соплеменники отдохнут, и начнут потихоньку обустраиваться в этом временном жилище. В этом мире места для слабых и ленивых особей не было. А потому следовало заняться делами насущными.