Послушание змеи - [97]

Был уже где-то четвертый час дня, однако небо уже помрачнело. Тяжелые громады серо-стальных туч угрожающе надвигались, закрывая бледный лик солнца. Скорей всего опять начинался снегопад. Я весь задрог по дороге к Обители Хранителей и прямо ошалел от благодарности, млея от тепла его внутренних комнат. Сегодня вместо оживленной деятельности здесь было непривычно пусто и тихо. Все повстречавшиеся нам мужчины и женщины куда-то торопились, кидая на нас полные недоверия взгляды. А Гарретт даже не удостаивал их вниманием. Шагая рядом, я чувствовал себя ужасно уставшим и вздохнул про себя с облегчением, оказавшись в комнате Артемуса.

Хранитель, казалось, заметил мою усталость, предложив мне сесть возле камина. Снаружи уже посыпались густые снежные хлопья. Бухнувшись в кресло, я закрыл глаза.

— Вы отыскали могилу? — спросил Артемус.

— Да.

— А урна?..

— Наполнена до краев.

— Странно… Может быть, это подделка, обман?

Мне посчастливилось открыть глаза и увидеть, как Гарретт одним лишь особым взглядом ответил на заданный вопрос.

— Стало быть, исключено… — произнес Хранитель, никак не реагируя на мимику вора, и в легком раздумье прошествовал к своему пульту для чтения, чья поверхность даже немного прогнулась от веса лежавших там книг. — А что с защитным заклятием?

Вместо ответа Гаррет обернулся ко мне, то же самое сделал и Артемус.

— На меня что-то нападало, — осторожно сказал я.

— Что же?

— Не знаю.

— Но ведь ты, кажется, не ранен?

— Нет, но это было весьма неприятно.

Артемус вопросительно поглядел на вора, а тот лишь дернул плечами:

— Очевидно, мной оно не заинтересовалось.

— Что же это значит?

— Только то, что заклятье сосредоточилось на одном лишь Тиме. Маги не проявили особой изобретательности для простых осквернителей гробниц, разве вот только эта вода…

— Вода?..

Гарретт со вздохом начал рассказывать, как именно все произошло. Когда он закончил, задумчивые складки на лбу Артемуса стали еще глубже.

— Так где же этот артефакт?

Вор протянул Хранителю пластинку и тот тщательно изучал ее некоторое время.

— Не похоже на украшение…

— Мне нужен перевод, и как можно скорее.

Артемус уже срисовывал значки с круглой вещицы и я поразился, с какой быстротой и точностью он это проделывал. Отдав артефакт Гарретту, он уселся рядом со мной перед камином.

— Расскажи мне о своем видении в склепе, Тим, но только во всех деталях.

Выполняя его просьбу, я пытался вспомнить все мельчайшие подробности, изумленно замечая, с какой отчетливостью комната вновь предстала у меня перед глазами. Это явно была библиотека — изысканно оборудованная, заполненная свитками и книгами. Я не удивился, когда припомнил, что мог даже разглядеть заглавия некоторых из них, настолько все казалось реальным.

Там также находилось множество всяких алхимических принадлежностей — вещи, хорошо знакомые мне во время видения, но теперь абсолютно чуждые. Я ощущал измученность человека, в чьем теле оказался, и речь шла не об обычной усталости. Но вместе с этим меня переполняла мощь. Он был силен, чудовищно могуч, в одном лишь пальце его руки сосредотачивалась власть, даже не снившаяся иным Мастерам-Магам. Тем не менее человек это сдался. В нем пульсировала цепенящая пустота, будто все казалось ему безнадежно потерянным. Что-то подобное я чувствовал после смерти Миа, хотя мое душевное опустошение не было таким сокрушительным.

Отпор, который чародей пытался дать врагам, казался едва ли чем-то серьезным — фарс, уловка, повлекшая за собой последний решительный удар. Я ясно видел перед собой еще довольное молодое лицо Аристайдеса — глаза наполнены ненавистью, словно он имел с колдуном какие-то личные счеты. Однако тот не питал к Магу никакой злобы, ощутив его неприкрытую враждебность. И еще книга. Собственно, она принесла погибель колдуну, но он не защищал ее — наоборот хотел уничтожить, притом не только из собственной прихоти. Чародей желал, чтобы книга не попала больше ни в чьи руки и знал, что лишь он способен это прекратить.

Я старался припомнить, как выглядел ее переплет, но это странным образом мне не удалось, хотя все остальное выплывало из памяти с поразительной четкостью. Какого же он был цвета — серого, черного, коричневого? Там стояла надпись или вытисненный символ? Все, что удалось вспомнить — удивительное ощущение, возникавшее при касании книги. Она была холодной, храня в себе малую часть той мертвенной стужи, что столько раз заставляла меня цепенеть.

Ему не удалось это сделать. Книга выскользнула из рук, упав на пол. Он видел, как Аристайдес обеими руками поднял над головой убийственный меч, но колдун отвернулся, глядя в последние секунды своей жизни на отсветы пламени, скачущие по трепетавшим страницам. Пережить смерть другого человека, оказавшись в его теле, было для меня настоящим шоком, воспоминания терзали душу. Не зная, как описать эти ощущения, я прервал рассказ. На некоторое время в комнате воцарилась тишина.

— Кое-что не сходится, — проговорил затем Артемус. — В наши изыскания где-то вкралась ошибка.

— Или где-то в летописи.

— Думаешь, что историю все-таки намеренно исказили?..

— Без понятия. Но если вдуматься, с какой тщательностью скрывались все сведения об этом созвездии…