Послеоккупационный период - [39]

В городе мало кто так или иначе не был связан с морем. В семьях часто были моряки дальнего плавания или портовые работники. Путь в первую категорию был заказан тем, кто побывал на «временно занятой врагом территории» — таких насчитывалось не менее ста тысяч. Позже к ним «примкнули» и евреи — из тоже перестали пускать за рубеж.

Вторые — работники порта, получали небольшую зарплату, но научились делать свою «кастрюлю» — они «случайно» разбивали при разгрузке несколько ящиков, после чего груз списывался. Докеры знали, что делать дальше — остальное было делом техники. Вынесенные из порта продукты расходились по доступным ценам среди своих.

Завод сопротивлений

На следующий день после круиза, выслушав от матери все, что она думает обо мне, я пошел на Одесский завод сопротивлений, где меня оформили цеховым прибористом. Там было здорово. Рядами стояли нарезные станки и стеллажи с измерительной техникой, но не это главное. Везде сосредоточенно работали красивые девушки, и их было много.

Деловито вертелись «бывалые» слесари, имевшие привычку принимать в обед в качестве аперитива сто грамм спирта. Этот протирочный материал на многих операциях получали работницы, и они, надо отдать должное их щедрости, никогда не жалели его «для хороших людей».

В обед слесарь Жорик предложил составить ему компанию. Он поставил возле стенда стакан спирта и побежал покупать мясокомбинатовские пирожки с требухой по 40 копеек за штуку. Откуда ни возьмись, появился начальник цеха, он бодро шагал прямо ко мне. Спирт стоит рядом и спрятать его некуда. Пришлось срочно отвернуться и уничтожить улику. Откуда мне было знать, что он пьется так трудно?

Виктор Николаевич подошел и поинтересовался, как мне работается на новом месте. Ответить я не мог, лишь смотрел на начальника как баран на новые ворота слезящимися глазами. Выдохнуть не удается, вдохнуть тем более. Я деловито присел и стал вытаскивать нижний блок измерительного стенда, показывая, что очень занят, выгадывая время, и невнятным мычанием выражая свое удовлетворение трудоустройством на таком славном заводе.

Позже Виктор Николаевич рассказал о своем первом впечатлении: «Кадровики спят, если принимают на работу таких слабоумных прибористов». Через пару лет я ему честно признался в причине невнятности своей тогдашней речи, а в тот момент мне удалось наконец глотнуть воздуха, подбежать к водопроводному крану и жадно напиться. Отношение к чистому спирту с тех пор так и осталось прохладным.

Во время ночных дежурств порой можно было пару часов вздремнуть на втором этаже, если все работало исправно. Грохот станков, набивавших колпачки с выводом на керамику, не мешал спать. Иногда подсаживался к какой-нибудь девушке поболтать. Одна из них без всякой причины стала рассказывать о своей подруге, работающей рядом.

— Светка прихватила трепак, но кажется уже вылечилась.

— Откуда ты знаешь? — полюбопытствовал я.

— В последнее время ей перестали бить морду на Дерибасовской…

Интересно было наблюдать и за отношениями людей в коллективе. Два техника, Лёня и Марек, удачно дополняли друг друга. Один отлично разбирался с схемотехнике, другой же отличался высочайшей аккуратностью при выполнении монтажа.

Как-то раз к нам зашел токарь механического участка и попросил Марека одолжить ему 50 рублей до завтра. Без единого вопроса техник протянул ему полтинник.

Парень принес долг через два дня. Реакция Марека запомнилась. Он сказал: «Больше ко мне по таким вопросам не подходи. Я рассчитывал на эти деньги вчера».

— Как же так, мы же ж друзья…

— Политанью[20] нужно выводить таких друзей. У меня не было денег купить домой мясо.

Требования к пунктуальности у Марека были высокими, но и сам он всегда выполнял свои обещания в срок.

Приняли в цех нескладного худощавого выпускника техникума. Все его сразу начали называть Лёликом. Впервые нам довелось видеть связиста, ничего не понимающего в технике. Злая шутка не заставила себя ждать: Лёня с Мареком послали недоучку «за шумами».

Лёлик долго искал «шумы», пока его одна из работниц не послала в шумокамеру. Два слесаря быстро разобрались в ситуации, сняли с прибора самый тяжелый блок питания и дружно водрузили его на спину Лёлика. Сложившийся вдвое приборист с трудом побрел к выходу. Его еще и поторопили. Тем временем Лёня и Марек уже забыли про свое задание. Вспомнили, когда услышали, что кто-то царапается в дверь. Открыли и увидели, что им принесли. Они обругали Лёлика и отправили его обратно — не те шумы принес. Все эти деяния они производили с очень серьезными лицами.

Как выяснилось позже, Лёлик, хоть и не научился ничему в техникуме измерений, но имел другой талант. Он иногда приносил газеты, в которых печатали его спортивные обозрения — они были написаны хорошим слогом, хлестко и с азартом. Парень просто занимался не своим делом. Его позже просветили о «шумах». Он сперва обиделся, а потом и сам посмеялся над собой.

Ресторан «Красный»

Приехала сестра Дина в отпуск из Сибири, куда ее послали по распределению. Мама почему-то решила отметить это событие непременно в ресторане. Деньги появились, а в шикарном заведении общепита она ни разу в жизни не была.