Послеоккупационный период - [32]

Забрел к нам котенок, которого мы тоже накормили, и лег отдохнуть. От приятного тепла на сытый желудок Толе что-то приснилось, и в трусах его кое-то зашевелилось. Котенок подумал, что с ним играют. Перебрал задними ногами, задрал хвост и когтями схватил верхнюю часть зашевелившегося предмета. Толик спросонья схватил котенка, но только сильнее порвал свой предмет… ему и больно, и смешно…

Приехали после практики в Одессу. Решили отметить. Толик взял своего соседа, парня с молдаванки, веселого, но очень драчливого. В веселом настроении мы шли по Гапкин-штрассе к троллейбусной остановке на Преображенской. Возле горсада к нам пристали три курсанта высшей мореходки. У нас не было никакого настроения с ними заводиться. Встали на остановке, курсанты сзади нас, продолжая «цеплять». Рядом стоял мужчина, который сказал: «Что вы терпите? Их трое и вас трое!» Мы распределили курсантов между собой, и при очередном их высказывании, развернулись и бросились на них. Свалили с ног и били, пока не засвистели милицейские свистки. Убежали через Колодезный переулок, и пешком разошлись по домам, довольные собой.

Пятый курс был коротким. Один семестр занятий, потом преддипломная практика и защита диплома. К тому, что нужно было куда-то ехать, мы с Толиком относились спокойно.

Ребята, отслужившие в армии, при разговоре с нами говорили: вы живете в таком городе, и не цените этого! Кроме Одессы мы видели только Кишинев. Нам не показалось, что молдаванам плохо.

Преддипломная практика у меня была в Запорожье. В городском управлении связи я встретился со студентом соседней группы, не помню фамилии, но все его звали «Лёва с Могилева». Он был очень веселым, и как ни странно, вправду из Могилева. Наверное, кто-то из его родственников был рубщиком мяса — юмор Лёвы был типичен для работников ножа и топора. Начальник связи спросил меня:

— Кто Лева по национальности?

— Француз! — ответил я, не задумываясь.

— Настоящий?

— По выговору некоторых букв и слов — таки точно да!

Начальник связи, оказывается, тоже был евреем, и ему моя шутка пришлась по вкусу.

А вот город Запорожье нам с Левой не понравился, слишком уж индустриальный и дымный. Люди там были тогда более озабоченными какими-то проблемами, и менее приветливыми, чем одесситы. И больше пили.

По вечерам мы иногда посещали заводские клубы, в которых проводились вечера для молодежи. Молодые парни, даже «на подпитии», были очень уравновешенными. Такими же были девушки. Из-за Левиной веселости мы чуть было не схлопотали неприятностей, но я объяснил ребятам, что мы из Одессы, и они заулыбались. Нас приняли в свою компанию, и оказалось, что запорожские ребята ни в чем нам не уступают, прекрасно понимают юмор и умеют смеяться не хуже нас. Ребята попросили нас спеть что-нибудь.

— Не бывает одесситов, которые не поют.

Пришлось доказывать свою принадлежность к городу-герою, и я запел песню, никогда не звучавшую в советских кинофильмах:

Ой, лимончики,

Вы мои лимончики

Где растете вы?

У Сони на балкончике!

Соня! Соня!

А Соня на балконе

Соня жарила бычки

И варила раки…

Запорожцам понравилось, и они стали интересоваться номерами наших телефонов в Одессе. У нас секретов не было, как и телефонов.

— Звоните 01, 02, 03, в любом порядке… А когда будете в Одессе, заходите к нам, на Дерибасовскую!

Приключения одессита в Рязанщине

Месяцы учебы в техникуме сопровождались сообщениями по радио, телевидению и в прессе о небывалых достижениях тружеников Рязанщины, опередивших все области СССР по сдаче государству мяса и молока на душу населения. Складывалось впечатление о том, что эти души значительно мордатее среднего советского человека, наблюдаемого нами на улицах ежедневно.

На Украине и в Молдавии я уже побывал. Одесская область не могла похвастаться успехами во всесоюзном масштабе, а с питанием у нас тогда было вполне пристойно. Ну а если в Рязани с продуктами настолько хорошо, что их просто девать некуда…

Когда члены комиссии по распределению предложили мне ехать в Рязанскую область, я обрадовался (впрочем, особого выбора не было) и согласился без раздумий.

Получив направление, командировочные и всё, что причитается, я в приподнятом настроении отбыл в Москву. В столице остановился в одной из центральных гостиниц, куда меня доставил таксист, столь же вежливый, как и его одесские коллеги.

Я целую неделю отдыхал и знакомился с достопримечательностями столицы. Посетил Третьяковку, многие музеи, Кремль. Обедал в столовой на ВДНХ, ужинал в ресторанах. Впечатления от Москвы остались самые яркие. Еще и прибарахлился: прикупил чехословацкие туфли, очень хорошие, дешевые хлопчатобумажные брюки и пару рубашек марки «Дружба». Что еще нужно молодому специалисту?

Пора было добираться к месту распределения. На вокзале я купил билет на электричку до Рязани и тут же обнаружил несоответствие вида пассажиров моему сложившемуся представлению о том, какими им надлежит быть. Вместо мордатых хозяйственных мужиков на перроне толпились тощие, порой подпитые полунищие люди. В руках они держали большие мешки и торбы с торчащими из них буханками белого хлеба и батонами колбасы.