Послеоккупационный период - [20]

Стиляги «подрывали культуру нашего образа жизни». Появились комсомольские патрули, состоящие преимущественно из заводских хулиганов, которые нападали на стиляг, и распарывали их «дудочки», лохматили волосы, а иногда даже обстригали «красу и гордость» стиляг — кок. Активистов патрулей запоминали, и они часто не оставались безнаказанными. Милиция как могла, помогала комсомольцам, но у нее и без этих разборок было чем заняться. Борьба со стилягами считалась задачей второстепенной.

Вечерами по «Бобкин-стрит» вояжировали в красивых кремовых костюмах братья Беловы, именующие себя сыновьями генерала Белова. Молодые модницы вились возле них табунами. Мало того, что братья были красавцами-блондинами, они еще и выглядели весьма небедно, разговаривали с женщинами свысока, а модницы млели. Нам хотелось походить на таких «стиляг», но в материальном плане наши притязания оставались беспочвенными.

Позже я узнал, что братья Беловы работали газосварщиками и к «золотой молодежи» в действительности не имели никакого отношения…

Ходить по «Гапкин-штрассе» наша компания не могла по причине отсутствия средств на потребление пива. Кроме того, что делать трезвым пацанам среди пьяных бичей и дебоширов? Приходилось гулять по «Бобкин-стрит».

Знакомились с себе подобными школярами, слушали новые одесские анекдоты и хохмы или просто беседовали ни о чем. Не интересовались, кто где живет, а иногда и именами собеседника, но при встрече «в городе» приветствовали друг друга, как лучших друзей. Это было и «шапочное знакомство», и нет…

Иногда обсуждались похождения богатого по тем временам стиляги — Тарзана, которому отец купил автомобиль «Москвич», а может «Победу». О нем одна одесская газета даже написала статью под заголовком «Чужой труд». Личные автомобили регистрировались тогда с номерами, первыми буквами которых были «ЧТ» (частный транспорт).

Быстро входил в моду рок-н-ролл. А петь большинство одесситов продолжало:

На Дерибасовской открылася пивная,

Там собиралася компания блатная…

И текли, куда надо, каналы…

На Соборной площади на месте взорванного Собора, мастера своего дела прокопали огромную рельефную карту Союза. Через территорию страны текли реки, на них красовались гидроэлектростанции, плотины, каналы, включая Беломорско-Балтийский. Впадали они, куда положено…

Моря были неглубокими, нам по колено. Степи опоясывали лесопосадки в виде кустов и трав. Крупными буквами из декоративных цветов высадили заглавие этого творения: «Сталинский план преобразования природы». Цветовая гамма травы и цветов на наш взгляд была безукоризненной. Такое красивое наглядное пособие никак не показывало самих строителей коммунизма. Вместо них по травке бегали муравьи, солдатики и божьи коровки. Казалось, что и среди насекомых имеются свои строители, охранники, начальники…

Мы, подростки, смотрели на карту глазами Гулливеров. Были там и взрослые, не понаслышке знавшие, чьими руками возводились Днепрогэс, Беломорканал, и другие ударные стройки, но они молчали. Это была тогда государственная тайна.

В Одессе быстрыми темпами восстанавливались разрушенные войной заводы, дома, порт… немецкими военнопленными и нашими бывшими колхозниками. Коренные одесситы старались находить работу «по блату», попроще. Те, кто побывал в оккупации, в основном не годились для строительных работ в силу своей хлипкости. Не имели они доступа и на «приличные» производства.

В коммунальных квартирах все соседи уживались очень дружно. Между собой перераспределяли уворованные на производствах продукты питания, за счет чего кое-как жили и кушали.

Строители продавали цемент, алебастр, известь, песок, причем с доставкой на дом. Когда соседи просили нас принести эти материалы с ближайших строек, мы обеспечивали еще более низкие цены. Этот уклад, «ты мне, я — тебе, а как же еще может быть?», еще долгие годы сохранялся в коммуналках. Подобные отношения между соседями были, таки-да, хорошими. Даже стеснительные стукачи не вмешивались. Коммунизм себе где-то потихоньку строился и особенно никому не мешал.

Праздники

Одесситы соскучились по общению в праздничные дни. Великий вождь и его окружение понимали необходимость показать измученным войной людям, за что десятки миллионов отдали мужей, сыновей и дочерей…

Советские праздники обставлялись пышно, к ним готовились месяцами. Трансляцию вели по всему Союзу, подробно сообщая о тех, кто вышел на мавзолей приветствовать войска и трудящихся. Энтузиазм людей был непоказным, они верили многолетней пропаганде, и до хрипоты кричали «ура» в честь вождя и учителя, показывающего людям ладонь и незло улыбавшегося. Христианские праздники считались пережитками, все кинотеатры в эти дни показывали «Праздник святого Иоргена».

1 мая и 7 ноября по всему городу возле своих предприятий собирались рабочие. Парторг, директор, комсорг и профорг, в окружении подхалимов всех мастей и оттенков, важно ожидали своих трудящихся. Работягам вручали транспаранты, портреты Сталина, Берии, Кагановича, Хрущева и других правителей, флаги и воздушные шары. Духовые оркестры исполняли, что умели, перебивая один другого — кто громче дует, тот лучше играет. Ударники били в огромные барабаны как кувалдами по голове. При движении колонн одесситы успевали одновременно танцевать, кричать, и пить водку почти без закуски. Останавливались шеренги людей часто, пропуская к Куликовому полю различные районы города согласно разнарядке обкома ВКП (б).