Послекнижие - [3]

Шрифт
Интервал

– Геночка, я правильно понимаю, что не смерть страшна, а забвение? – Шанский, кажется, угодил в болевую точку.

Гена молчал… застигнутый врасплох, не мог скрыть смущения; наконец, вымолвил. – Я вообще-то тоже писал об этом; и – по совпадению – как раз в связи с Лохвицкой.

Достал из папки листок.

Креста уже нет,
сохранилось лишь его основание.
Поднатужившись,
отодвигаю камень,
заглядываю в дыру склепа,
здороваюсь,
подаю руку,
и Мирра Лохвицкая
легко выскакивает из могилы.
– Пройдёмтесь по Невскому, —
говорит она, —
давненько не была на Невском!
Да вы не бойтесь, —
говорит она, —
меня никто не узнает,
я совершенно забыта.
– А как ощущается забвение? —
спрашиваю я.
– О, прекрасно! —
отвечает она. —
Никакого шума,
никакой беготни,
полный покой!
Я беру Лохвицкую под руку,
и мы идём с нею по Невскому.
Ей тридцать пять,
а мне сорок,
но у меня ещё всё впереди.
– Да вы не горюйте! —
говорит она. —
Всё это не так страшно.

Было тихо-тихо, потом зафыркала кофеварка.

– А что лучше, ранний успех? Как у той же Лохвицкой?

– Ну да, чтобы сразу умереть, на гребне успеха. Или, если смерть не берёт, потом всю жизнь почивать-погибать на сопревших лаврах? – перебирал варианты Шанский.

Геннадий Иванович молчал; только морщился раздражённо – Лейн чересчур уж громко затрубил свою раскатистую поэму.

– Но что же, что толкает, заставляет?

– Художественный инстинкт заставляет карабкаться, карабкаться на вершину.

– И как? Удаётся её достичь?

– Изредка.

– Почему же?

– Смерть обычно ближе, чем вершина.


Александр Товбин

Из романа «Приключения сомнамбулы»

«увидавший меня…»

увидавший меня
        растерялся и стал извиняться
разглядевший меня
        удивился и долго смеялся
подбежавший ко мне
        повернулся и бросился вспять
а подстригавшая меня парикмахерша
ласково прикоснулась к моей щеке
мизинцем
так ласково
        что я даже зажмурился
и легкий румянец
выступил у меня на лице
        едва заметный румянец
но мне почудилось
что лицо у меня
горит жарким пламенем
с обгоревшим лицом
кому я буду нужен?
31.03.73

Тоскуя по недостижимому

тоскуя по недостижимому
разглядываю окружающее
          кое-где
          заметны остатки былого пиршества
          они спрятаны
          кое-как
          кое-что
          это говорит сердцу
          но уму не говорит
          ничего
отражение моего лица
в окне вагона метро
          это одно
отражение телефонной будки
в мокром асфальте
          это другое
а отражение яблока
в боку никелированного чайника
          это уже третье
          кое-что
          это говорит уму
          но сердцу это не говорит
          ничего
нагибаюсь
пытаюсь кое-что разглядеть
и убеждаюсь
что все сделано кое-как
          кое-где
          есть следы старания
          но честно говоря —
          ни уму ни сердцу
недостижимое
по-прежнему держится от меня
на почтительном расстоянии
          гляжу на него
          с укором
10.04.73

Чаша

всего-то
только и было —
          Большая Медведица над лесом
          большое солнце над морем
          и высокие горы где-то на юге
всего-то
только и есть —
          глубокая чаша
          налитая до краев
          старинная красивая чаша
всего-то
только и надо —
          взять эту чашу
          и выпить
ибо и тебя
не миновала чаша сия
и тебя как видишь
25.04.73

Апостол духа

некто приблизительный
          с одутловатым лицом
          не говорящий ни по-французски
                                ни по-чукотски
                                ни по-монгольски
                                              но со стулом в руках
некто приземистый
          с угрюмым взглядом
          похожий на папу Иннокентия Десятого
          (о
             Веласкес был мастер великий!
          и с нежным цветом лица
          похожий на мадонну Джиованни Беллини
          (о
             Джиованни!)
некто неожиданный
          ждали другого
предположим
что он апостол духа
          почему бы и нет?
он поставит стул
и сядет
если не сядет – тоже не страшно
постоит
рядом со стулом
10.04.73

Бывает час

бывает час
когда они уходят
когда они удаляются не попрощавшись
когда все они покидают меня
          ненадолго
бывает такой час
когда уходят все печали
          и большие
          и средние
          и совсем мизерные
и остается одна
самая главная печаль
но бывает и такой час
когда нет меня здесь
когда я там
а там
я всегда беспечален
17.04.73

Весна

1
помимо всего остального
существует весна
если поглядеть на нее
то можно подумать
что она спортсменка
          она худощава
          длиннонога
          и судя по всему
          вынослива
если поговорить с ней
то можно убедиться
что она неглупа
          она никому
          не верит на слово
          и обо всем
          имеет свое мнение
если же последить за нею
то можно заметить
что у нее мужские повадки
          она охотница
          и любит густые дикие леса
          где отощавшие за зиму медведи
          пожирают сладкую прошлогоднюю клюкву
она приходит
под барабанный бой капелей
и тотчас
          весь лед на Неве
          становится дыбом
и тотчас
          все девчонки выбегают на улицу
          и начинают играть в «классы»
и тотчас
          происходит множество прочих
          важных
          весенних событий
поэтому весна
необычайно популярна

Еще от автора Геннадий Иванович Алексеев
Стихотворения

Генна́дий Ива́нович Алексе́ев (18 июня 1932, Ленинград — 9 марта 1987, там же) — русский поэт, прозаик, художник, один из основоположников российского верлибра.Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт (ЛИСИ) (1956) по специальности архитектура. С 1956 до 1960 г. работал архитектором в проектном институте Ленгипрострой. С 1960 учился в аспирантуре ЛИСИ, защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук по теме «О художественном синтезе современной советской архитектуры и монументально-декоративной живописи» (1965)


Зеленые берега

Роман поэта, писателя и художника Геннадия Ивановича Алексеева (1932–1986) посвящен мистической истории любви современного поэта и эстрадной звезды начала века, прообразом которой послужила знаменитая русская певица Анастасия Вяльцева.Роман увлекателен, благороден и красив, как и все творчество безвременно ушедшего из жизни выдающегося русского художника.


Неизвестный Алексеев. Неизданные произведения культового автора середины XX века

Геннадий Алексеев (1932–1987) – незабытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник.Книга неизданных произведений включает дневники Алексеева и экспериментальный роман «Конец света». Новизна романа, его стилистика – ослепительны, хотя со времени написания прошло более четверти века. Дневники – не только прекрасная проза, но свидетельство эпохи конца 60-х – начала 70-х, критические заметки, и превосходные зарисовки.


Неизданная проза Геннадия Алексеева

Геннадий Алексеев (1932–1987) – не забытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, его роман «Зеленые берега» – неоценимый вклад в культуру России; основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Третий том собрания сочинений «Неизвестный Алексеев» включает только что расшифрованные дневники последнего периода жизни писателя (с 1980 по 1986 гг.) из недавно открытых архивов. Дневники содержат программные мысли писателя, его рассуждения о литературе и искусстве, очерки из литературной жизни «восьмидесятых». Книга снабжена уникальным иллюстративным материалом: фотографии, сделанные Алексеевым, и фотографии из его семейного архива, ранее не издававшиеся.


Неизданные произведения культового автора середины XX века

Геннадий Алексеев (1932–1987) – незабытый, но самый «малоизданный» культовый автор середины ХХ века, основоположник российского верлибра, прозаик, поэт, художник. Книга неизданных произведений включает дневники Алексеева и экспериментальный роман «Конец света». Новизна романа, его стилистика – ослепительны, хотя со времени написания прошло более четверти века. Дневники – не только прекрасная проза, но свидетельство эпохи конца 60-х – начала 70-х, критические заметки, и превосходные зарисовки.


Вариации. Стихотворения последних лет

Неизданные произведения культового автора XX века, основоположника российского верлибра, 5-й том. Представленный том – это «неизвестные» (неопубликованные ни при жизни автора, ни после его смерти) стихи, собранные в книгу «Вариации» самим Геннадием Алексеевым, а также недавно расшифрованные более поздние стихи и черновики 1983–1987 (последнего года жизни). Некоторые циклы стихов публикуются целиком, включая изданные, чтобы не нарушать замысел автора. Издание содержит уникальный иллюстративный материал – акварели Г.


Рекомендуем почитать
Неизданные стихотворения и поэмы

Неизданные произведения культового автора середины XX века, основоположника российского верлибра. Представленный том стихотворений и поэм 1963–1972 гг. Г. Алексеев считал своей главной Книгой. «В Книгу вошло все более или менее состоявшееся и стилистически однородное из написанного за десять лет», – отмечал автор. Но затем последовали новые тома, в том числе «Послекнижие».