Последыш. Том I и II - [20]
— Как тебе лопатка молочного ягненка? — спросила бабушка, обратив внимание на то, с каким аппетитом расправляется Игорь с поданным ему блюдом. — Не правда ли хороша?
— Благодарю вас, Ханна Йорновна, — вежливо съязвил Бармин, — это гораздо вкуснее пшенной каши с топленым салом. Так что, она, и в самом деле, хороша. А ведь это мне еще повезло, что, когда все вымерли, в городе остались запасы продовольствия. Иначе пришлось бы довольствоваться одними сухарями.
— Не обижайтесь на нас, Ингмар — неожиданно вмешалась в разговор Ольга. — Нам сложно представить, через что вы прошли. Как жили на острове и как выжили. Полагаю, мы совершим еще много шибок, но поверьте, граф, мы делаем это не со зла и не для того, чтобы вас оскорбить.
— Я не обижаюсь, — улыбнулся девушке Игорь. — Я просто ответил на вопрос. Вам следует учитывать, милостивые государыни, что я тоже не всегда буду вас правильно понимать. Другое воспитание, иной образ жизни и полное отсутствие опыта общения с людьми, живущими на Большой земле.
Похоже, его слова произвели даже большее впечатление, чем прежнее язвительное замечание. Кажется, до присутствующих стало доходить, насколько он от них отличается.
— Извините, — покраснела Ольга, хотя ей-то как раз извинятся было не за что.
Она была не только молода, и хороша собой, но и умна, обладая к тому же сильным характером и, как ни странно, совестью. Редкое сочетание, но боги щедро наградили его кузину. Это ему теперь было более, чем очевидно.
После этого короткого обмена мнениями, обед продолжался плавно и спокойно, без новых стычек и конфликтов на пустом месте. Видно, принимающая сторона осознала свои ошибки. Бармин, впрочем, тоже. Ему конфликтовать было не с руки. Показать себя по первости несколько излишне резким и не вполне адекватным — по случаю прибытия из мест не столь отдаленных, — куда ни шло. Но излишне борзеть — тоже не вариант. В конце концов, он в своем нынешнем положении беспомощен, аки дитя малое, и полностью зависим от доброй воли приютивших его родственников. К тому же по отношению к ним это было бы просто несправедливо. Ссорится с людьми, которые при первой возможности прислали за ним в Барентсбург конвертоплан с поисковой группой, «не есть гуд» и попахивает черной неблагодарностью.
Разговор возобновился, когда после десерта вся компания переместилась в смежную гостиную, куда им подали кофе и напитки. Бармин выбрал старку и не прогадал. Оказалась не хуже любезного ему в прошлой жизни скотча, и всяко лучше франкского коньяка. На его вкус, разумеется. А с хорошо сваренным кофе, — то есть, сваренным правильным способом и из правильных зерен, — да с сигаретой из ароматного египетского табака, двадцатилетняя пятидесятитрехградусная старка пошла в лет. Остальные тоже пили кофе, но, не выпендривались, как сделал это Бармин, а довольствовались хорошим коньяком, а курила и вовсе одна лишь княгиня Кемская.
— Видишь ли, — сказала она, элегантно выпустив между красиво очерченных губ тоненькую струйку табачного дыма, — двадцать три года тому назад твой отец, царствие ему небесное, совершил крайне опрометчивый поступок. Он вместе со своим отцом и некоторыми другими аристократами из западных княжеств выступил против согласованного кандидата на престол от северо-восточных и восточных княжеств. Речь, разумеется, о прямом наследовании короны, и ситуация тогда сложилась отнюдь не простая. Формально наследником являлся Константин, но его права на престол можно было оспорить в связи с неупорядоченной половой жизнью его отца. Вот их и оспорили, а когда он в конце концов победил, его противники отправились кто на плаху, а кто на каторгу. Твоего отца выслали в Барентсбург после двух лет уральской каторги. Его отца — твоего деда — казнили, а моя бедная Хельга просидела все эти годы в Шлиссельбурге, в одиночной камере. С большим трудом удалось выхлопотать для них изменение участи, но большего мы добиться так и не смогли. Когда стало известно о твоем рождении, — а мы через своих соглядатаев старались все время держать руку на пульсе, — мы обратились к императору с просьбой забрать тебя с острова. Но Константин отказал. По правде сказать, он был человеком низким и злопамятным. Отказал, да еще и публичную выволочку устроил. И так раз за разом каждые пять лет. Прошение, отказ и скандал, и новое прошение. Константин умер полгода назад. Еще на три месяца затянулась коронация Ивана. Да и позже — по восшествии на престол, — у нас не сразу получилось объясниться с новым императором. К тому же он племянник Константина. Так что, сам понимаешь, все непросто.
— Понимаю, — кивнул Игорь. — А что же родственники моего отца?
— Они тоже просили о снисхождении, — без всякой охоты признала княгиня, — но им, разумеется, было сложнее, чем нам. Они участвовали во всей этой истории с коронацией Константина, а мы, хоть и западники, — нет.
— Понятно, — кивнул Бармин. — Что теперь?
— Теперь ты прощен. С тебя сняты все вины и возвращены имя и титул. Даже часть земель обещали вернуть…
