Последняя женщина - [42]

Лера умела анализировать. К тому же была умна и слышала это от коллег неоднократно.

— Да, я в университете получила не только диплом, — с гордостью отвечала она на такие комплименты. Но сейчас это качество играло с ней дурную шутку — оно возвращало ее в студенческие годы.

Лера хорошо помнила, что за неделю до краха страны никто не мог даже представить себе такое. Это исключалось — так подсказывала логика, да и сама жизнь. Однако "такое" свершилось в один день. Однажды утром она проснулась в другом мире. Всегда может случиться то, что не может произойти никогда. Этот первый серьезный урок она запомнила на всю жизнь.

"Так ли уж невероятно, что завтра война? Вовсе нет", — что-то подсказывало ей. Ведь, как и много лет назад, люди не верят, что такое может произойти. Конечно, где-то там, далеко, но не здесь, не у порога твоего дома. Какая наивность! Это может случиться в любой момент.

Он уже здесь и сейчас. Готов залить кровью и нефтью целые континенты, но только не те — за океаном, а здесь, рядом с ней. Ему снова нужны чьи-то жизни. На этот раз — бесценные жизни ее детей.

Что ждет их? Что она сделала, чтобы не допустить беды? Что должна была сделать вчера? Для чего тогда я родила их, зачем сама родилась и жила — чтобы вот так бессмысленно закончить свой путь и обречь на то же самое своих детей?!

Ужас от мысли, что она может заглянуть вперед и увидеть ЭТО, железным обручем сковал ее волю. Остатки душевных сил покинули ее. И вдруг, словно чувствуя, что сейчас, в это мгновение ее может услышать весь мир и такой возможности у нее больше не будет, Лера закричала:

— Где же вы, их женщины? Пожалейте их! Остановите своих мужчин сегодня, сейчас, в это утро. Скажите им те слова, которые вы давно забыли и которые они так ждут, но никогда не признаются в этом: "Брось все. Я и дети не просим тебя ни о чем. И никто нам не нужен на этом свете, кроме тебя. Мы хотим, чтобы ты просто любил нас. Ведь мы тоже любим тебя. И не хотим твоей смерти. Мы хотим, чтобы ты жил! Чтобы продолжал жить здесь!" Скажите им это! Спасите их.

СВЕТ ДАЛЕКОЙ ЗВЕЗДЫ

Но главное, звездочка еще раз сказала,

как восхитительно меняться и менять мир.

М. Озерова

На далекой-далекой планете, на самом краешке вселенной жила девочка Юля. Каждое утро она просыпалась оттого, что нежные лепестки цветов, купаясь в первых лучах солнца, ласково щекотали ее лицо. "Вставай. Вставай же, — говорили они ей. — Тебя ждет твой родничок. Пчела уже дважды приносила его голос. Сегодня вода его особенно прозрачна и тепла".

Она слышала эти слова каждое утро, день за днем.

Открыв глаза, она улыбнулась солнцу, и оно, словно отвечая ей тем же, радостно заколыхалось в серебристых струях восходящего воздуха. Чей-то маленький влажный нос прикоснулся к ее щеке.

— Я встаю уже, Фонсо! — произнесла девочка и, сладко потянувшись, села на колени. — Здравствуй, моя милая полянка, — сказала она, и та ей радостно ответила:

— Здравствуй девочка. Я сегодня накрывала тебя ромашками, чтобы ты лучше спала. Чувствовала ли ты это?

— Нет! — весело ответила девочка. — Но все равно спасибо тебе!

Рядом с ней, преданно глядя на нее маленькими глазками, сидел песик. Его пепельно-серебристая шерсть отражала лучи солнца так сильно, что пролетавшие мимо бабочки и стрекозы, ослепленные солнечными зайчиками, опускались рядом и укоризненно качали головами, прежде чем продолжить свой путь дальше.

Песик — единственное существо на планете, кто постоянно был рядом. Вот и сейчас две мигающие черные точки, еле видимые сквозь пушистые брови, говорили ей: "Ну что, пошли?"

— Пошли! — ответила она, и они вместе направились к ручью. Эту дорогу она знала наизусть и поэтому всегда удивлялась, глядя на Фонсо, который, то принюхиваясь, то радостно лая, делал круги в одних и тех же местах, вдоль одной и той же тропинки. Утро всегда было одинаковым, зато день — день приносил что-то новое.

Она была одна на этой планете и давно научилась понимать птиц и тех маленьких зверюшек, которые населяли ее. Хищников на планете не было. Да она и не знала, что это такое.

Каждый раз, умывшись и поговорив с родничком, она уходила все дальше и дальше от своей полянки, но неизменно возвращалась на закате назад.

Проходя по лесу, ставшему таким знакомым за эти годы, она слышала пение всех живущих в нем птиц. Каждое утро они пели одну и ту же песню: как прекрасны солнце и воздух на этой планете, как сладки ягоды в лесах и свежа в ручьях вода! А их птенцы вторили им своим щебетанием: как добры и счастливы живущие здесь, как радостна наша жизнь! И как хорошо, что здесь нет людей!

Людей на планете давно уже не было. Она знала это от родничка, который каждое утро рассказывал ей новости.

Юля пыталась узнать, почему это хорошо, но птицы неизменно отвечали ей:

— Мы не знаем, так пели наши родители и так учили петь нас.

Впрочем, это не особо ее волновало. Она даже не знала, кто они такие, эти люди.

Каждый день, минуя островки леса и знакомые горные ручейки, она подходила к широкой и быстрой реке, которую перейти не могла. И каждый раз река, приветствуя ее, останавливала свой бег, обнажая сверкающие чистотой камни, словно показывая, как она потрудилась, и приглашая ее на другой берег. Там, на другом берегу, был уже другой лес и росли другие деревья. Их стройные верхушки скрывала легкая дымка тумана, и только на опушках сияло солнце. "Смотри, какие мы высокие и стройные. Нам видны отсюда все голубые дали этой планеты", — говорили они ей. А ежик, хозяин большого леса и глава такого же большого семейства, переваливаясь и пыхтя, подходил к ней, каждый раз одобрительно глядя на Фонсо. "Где ты взяла и как приручила его? — спрашивал он. — Хорошо бы и нам такого друга: он так быстро находит грибы и к тому же не ест их. Очень ценное качество".