Последняя святыня - [55]
— Тиха!!! — заорал Одинец, замахнувшись на окруживших его женщин. — Бегите враз отсюда, пока татар нету! Ну, быстро, я говорю!
Женщины, похватав детишек, кинулись врассыпную. Одинец торопливо заседлал Каурого. Откуда-то с сеновала скатился самохвалов холоп, Парфён, трясущимися руками принялся взнуздывать свою кобылку. Второго холопа рядом не было, да было и не до него.
— Садись охлюпкой, догоняй! — прокричал Парфёну Одинец, вырываясь в снежную ширь на задах хозяйства. Наперерез им, пробираясь по сугробам, спешили Битая Щека с Олёной. Одинец сдержал коня, Битая Щека подсадил Олёну ему за спину. Мимо них, не остановившись, проскакали Самохвал с Парфёном.
— Стой, стой! — попытался задержать их Одинец. Но ездоки лишь набавили скорость.
— … — выругался Одинец, — ладно, хватайся за стремя, — скомандовал он Битой Щеке, и направил коня к лежавшему слева ближнему мыску леса, окружавшего село. Каурый, чуя запах крови, исходящий от хозяина, напряг все силы и в несколько скачков вынес седоков из заваленных снегом огородов на менее заснеженное пространство поскотины, ближнего луга на околице села. Битая Щека вцепился в ремень стремени и волочился следом. На твёрдом лугу ему удалось подтянуться, встать на ноги и бежать рядом. Он прыгал, повисал на стремени и пролетал по воздуху несколько саженей.
«Только б удержался, — подумалось Одинцу. — Дотянуть до леса, а там Бог даст!»
Боковым зрением он видел, что из недалёкого переулка, на самой окраине села выбежали несколько пеших нукеров и, припадая на колена, натянули луки. Он снова глянул на товарища. В этот самый миг татарская стрела с каким-то сверлящим звуком пронзила плечо Битой Щеки. Еще несколько стрел, прожужжав мимо, впились в сугроб впереди. Битая Щека, охнув, опустил раненую руку, но продолжал бежать, видимо, уже не управляя собой. Упал он только тогда, когда первые деревья опушки заслонили их от преследователей. Ордынцев было всего человек пять-шесть, они скрылись за изгородью крайней избы и через несколько мгновений показались вновь уже верхоконными. Между ними и преследуемыми тянулась неширокая низинка, середина которой слабо курилась над тёмными незамёрзшими пока промоинами во льду местной речушки. Ордынцы вынужденно поскакали в обход. Это давало хоть какую-то передышку.
Одинец остановил Каурого, спрыгнул, нагнулся над Битой Щекой; черпанув снега, бросил на побелевшее лицо друга.
— Олёна… — прошептал Битая Щека, приходя в сознание. Его взгляд приобретал ясность. Он смотрел на что-то позади Одинца.
— Олёна… что … с ней?
Одинец оглянулся: девушка полулежала, опершись грудью на луку седла: из её спины торчали оперения двух стрел. Сукно вокруг ранок быстро напитывалось кровью. Одинец снял Олёну с коня, положил на бок рядом с Битой Щекой, лицо в лицо, тронул тонкую девичью шею. Не учуяв под пальцами биения жилки, потянул шапку с головы:
— Всё… Прямо в сердце.
Слабой рукой раненый тормошил Олёну за плечо:
— Олёнушка, единственная моя, что же ты молчишь? Не молчи, скажи хоть словечко… Олёнушка… Олёнка…
— Кончилась Олёна… — Александр отвёл глаза.
— Нет!
— Да…
— Нет…
Битая Щека погладил лицо мёртвой, оставив на нём рубиновые полоски от окровавленных пальцев. И тихонько заскулил: всё понял.
— Её нет больше… нет… понимаешь? — он сделал попытку встать, не смог и обратился к Одинцу. — Подними меня. И дай саблю.
— Ты чего? — не уразумел Александр. — Уходить надо! Ей уже не поможешь…
— Никуда я не уйду, — твёрдо ответил Битая Щека. — Я их сейчас на ремешки резать буду семо и овамо. Дай, говорю, саблю! — его голос сорвался.
Одинец, засопев, выдернул татарскую саблю, в спешке пихнутую в приседельный сагайдак, отдал Щеке. Тот неосознанно, привычным движением воина, ковырнул лезвие, пробуя на остроту. Левая рука его, из плеча которой всё ещё продолжал выглядывать обломок стрелы, повиновалась плохо, но всё же действовала.
— Потом отомстишь, — снова попытался уговорить его Одинец. — Садись в седло, уйдём чащей…
— Эх, брат! Вдвоём не убежать, — на лице друга появилось лихое выражение, так привлекавшее Александра прежде и не оставлявшее сомнений в его намерениях. — А мне куда идти? И зачем идти?! Я уже пришёл, куда Бог начертал, осталось только напоследок дверью хлопнуть! Щас хлопну… А ты езжай. Деткам своим расскажи потом, что был вот такой дядя Миша по прозванью Битая Щека. Да возьми вот, — он вытянул из-за пазухи продолговатый холщовый сверток, — на память.
Потрясённый Одинец стоял в нерешительности.
— Иди, иди, — Битая Щека подтолкнул его в грудь, — не мешай резвиться.
— Прости, брат…
— Иди…
Каурый, сам выбрав торную стёжку, оставленную прежде проскакавшими Самохвалом и Парфёном понёс Одинца вглубь леса. Три десятка махов по сыпучему снегу и, оглянувшись, Александр уже не увидел из-за низко опущенных еловых ветвей ни изб, ни опушки, ни Битой Щеки.
Догнал он бывшего дознавателя версты через две, в самой середине леса. Приморённые кони, утопая в снегу по колена, шли медленным шагом.
— Ты?!! — удивился Самохвал. — А мы думали…
Окончить он не успел, Одинец, поравнявшись, ударил ему в зубы. Дознаватель зажал рассечённую губу и втянул голову в плечи. Парфён виновато моргал и за начальство не вступился. Дальше поехали втроём. Еще через полверсты, там, где по расчётам должна была показаться большая тверская дорога, на них наткнулась такая же выбившаяся из сил кучка беглецов.
Мечник Александр по прозвищу Одинец служил в полусотне пограничной стражи, бился с литвинами на Смоленском порубежье, но громкой ратной славы не снискал. Однако сам князь Иван Данилович Калита призвал воина к себе и дал наказ — отправиться в Тверь и разведать обстоятельства смерти сестры хана Узбека: несчастный случай, убийство или… быть может, и не умерла она вовсе? И разузнать надо все тайно, чтобы молва какая не пошла и чтобы никто не попытался вмешаться в расследование.Опасны и сложны русские дороги, но еще опаснее и сложнее княжеские интриги! И никому не ведомо, почему князь выбрал именно его, мечника Александра по прозвищу Одинец…
Эрнест Капандю — один из основоположников авантюрного романа, литературного жанра, которому отдавали предпочтение лучшие писатели всего мира. Книги Капандю расходились в огромном количестве экземпляров. Если бы он был столь же плодовит, как Дюма, возможно, именно он стал бы символом французской приключенческой литературы XIX века. Герой Капандю — отважный таинственный незнакомец, рыцарь в черном плаще, который волей судьбы становится орудием правосудия. Не колеблясь он карает негодяев, пренебрегающих законами чести.
1453 год. В Европе наступили темные времена: взят Константинополь, Османская империя завоевывает новые земли, а папа римский беспокоится о своей пастве… и власти. Его Святейшество отдает приказ ордену Тьмы, члены которого призваны искать повсюду признаки близящегося конца света и создавать «карту людских страхов». И на авансцену выходит Лука – умный не по годам юноша, которого снаряжают в экспедицию вместе с монахом братом Пьетро и слугой Фрейзе. Волею судьбы к ним присоединятся прекрасные девы: благородная Изольда и ее компаньонка – мавританка Ишрак.
Шотландия, 1869 год. Жуткое тройное убийство, происшедшее в отдаленной сельской общине в Хайленде, закончилось арестом 17-летнего юноши по имени Родрик Макрей. Из его личных дневников абсолютно ясно, что он виновен в этом преступлении. Но они же привлекли к себе внимание лучших юристов и психиатров страны, стремящихся выяснить, что именно заставило Макрея совершить этот чудовищный акт насилия. Безумен ли он? Впрочем, для суда дело уже фактически решено. И один лишь адвокат, изо всех сил старающийся спасти своего подопечного, стоит сейчас между Родриком и виселицей…
Безжалостный король Август Сильный заточил в своем замке юного аптекаря Иоганна Фридриха Бёттгера. Тот должен открыть тайну получения золота из свинца, а неуспех будет стоить ему жизни. Бёттгер не сумел осуществить мечту алхимиков, зато получил рецепт фарфора — экзотической и загадочной субстанции, называемой «белым золотом». И ради того чтобы его раздобыть многие современники готовы лгать, красть и даже убивать…
1920-е годы, Англия. Знаменитый лондонский писатель с женой-американкой, следуя на отдых, волею случая оказываются в типично английской глубинке. Их появление совпадает с загадочным и зловещим происшествием. Маленький уютный городок взбудоражен гибелью при весьма туманных обстоятельствах старшей дочери самого богатого и влиятельного человека в графстве, хозяина поместья Ланарк-Грэй-Холл. Слухи приписывают «авторство» преступления ужасному чудовищу из старинной легенды. Но вместо того, чтобы поскорее бежать подальше от опасных мест, приезжие «туристы» решают остаться.
Впервые на русском языке «Тайная книга Данте», роман Франческо Фьоретти, представителя нового поколения в итальянской литературе, одного из наследников Умберто Эко.Действительно ли Данте скончался от смертельной болезни, как полагали все в Равенне? Или же кто-то имел основания желать его смерти, желать, чтобы вместе с ним исчезла и тайна, принадлежавшая не ему? Мучимые сомнениями, дочь поэта Антония, бывший тамплиер по имени Бернар и врач Джованни, приехавший из Лукки, чтобы повидаться с поэтом, начинают двойное расследование.
1537 год, Англия. Полным ходом идет планомерное уничтожение монастырей, объявленных рассадниками порока и измены. Однако события в монастыре маленького городка Скарнси развиваются отнюдь не по сценарию, написанному главным городка Томасом Кромвелем. Его эмиссар зверски убит, обезглавленное тело найдено в луже крови неподалеку от оскверненного алтаря. Кто это сделал? Колдуны, приверженцы черной магии? Или контрабандисты? Или сами монахи? Расследовать убийство поручено Мэтью Шардлейку, горбуну, чей ум способен распутывать самые сложные преступления.
1921-й год, НЭП делает первые шаги. Уголовный элемент, пользуясь тем, что молодой советской республике, находившейся в кольце врагов, было не до него, поднял голову: убийства, разбои, кражи, мошенничество. Буйным цветом расцвела воровская «малина». Сотрудник уездной милиции Пётр Елисеев проявил себя в операции по поимке особо опасного преступника и был отправлен на усиление в губернский уголовный розыск. Его наставником стал более опытный товарищ — агент губро Колычев. И в первом же совместном деле сыщики столкнулись с дерзкими преступниками, прекрасными знатоками психологии.
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.