Последняя ставка - [49]

Номер у «Ягуара» был невадский. Фьюно записал его.

Такого казино, как «Коммерс», Крейн еще никогда не видел – гигантский куб, похожий с фасада на какой-нибудь храм в Средиземноморье, с арочным порталом, золотыми колоннами, размахом глухих, без окон, торцовых стен, а с находившейся в тылу стоянки, где они припарковались, напоминавший тюрьму. Там имелась даже небольшая караульная башенка. Южнее казино с серебристых плеч скелетов высоченных опор свешивалась дюжина кабелей высоковольтной линии электропередачи, тянувшейся оттуда на север и юг; на узкой полосе под проводами росли ровными рядами маленькие, по колено, сосенки, словно подпитывающиеся электромагнитным полем.

Оззи, медленно шедший вместе с Крейном и Мавраносом в направлении казино, окинул этот пейзаж долгим взглядом и пробормотал что-то насчет вечнозеленых насаждений под электрическими проводами.

Мавранос сказал на это, что земля в таких местах мало для чего годится и многие подобные участки используют как питомники для рождественских деревьев.

– Вернитесь сюда в первый день Нового года – увидите одну только грязь.

Оззи кивнул и нахмурился.

Внутри казино оказалось одно просторное помещение; человек, вошедший с улицы в любую из нескольких стеклянных дверей, не поднимаясь и не спускаясь ни по каким ступенькам, оказывался на широком, огороженном перилами, плавно поднимавшемся пандусе, проходящем через раскинувшийся на несколько акров игровой зал, куда нужно было спуститься по пяти ступенькам. Вдоль перил стояли столы, кресла и диванчики, а сквозь двери на высокой оконечности пандуса можно было попасть в закусочные, магазины сувениров, бар, банкетный зал и даже парикмахерскую. Квадратные колонны, облицованные зеркалами, вздымались к высокому зеркальному потолку.

Мавранос сел в кресло, чтобы выпить пива, а Крейн и Оззи разошлись по сторонам.

Крейн спустился по ближайшей лестнице и побрел, хромая, по лабиринту, образованному множеством игровых столов.

Игры проходили молниеносно, крупье от казино тасовали карты над самой столешницей и раскидывали их по зеленому сукну, игроки смотрели в карты и пасовали, «поддерживали» или повышали ставки, не привлекая к себе внимания и так быстро, что Крейн несколько раз не смог уследить, кто что поставил и на сколько повышают. У некоторых игроков были гамбургеры – а то и целые обеды с картофельным пюре и соусом, – размещавшиеся на маленьких тележках, стоявших позади, и они то и дело, пользуясь парой свободных секунд, склонялись над своей едой и запускали в рот пару ложек или откусывали кусок-другой, не отрывая при этом взглядов от стола.

Толпы азиатов стояли вокруг столов, где шли игры, в которых использовались кости в медной чаше, а также карточная игра, и двигались высокие столбики черных однодолларовых фишек. Около этих столов проголодавшиеся ели палочками лапшу.

Сквозь непрерывное щелканье фишек то и дело прорывались объявления громкоговорителей: «ДжейТи – одно- и двухкарточный стад», «ДиЭф – холдем один-три».

Крейн назвал свои инициалы распорядителю, стоявшему возле меловой доски на участке столов пятикарточного дро со ставками в пять и десять долларов, и, ожидая, когда выпадет возможность сесть за стол, прислонился к перилам и стал наблюдать за ближайшей игрой.

Она шла так же быстро, как все остальные, которые он видел; белый пластиковый диск, обозначавший почетного дилера, перемещался вокруг стола примерно с такой же скоростью, как блюдо с едой на обеде в честь Дня благодарения, и ему подумалось, что игроки должны были бы скандировать: «Время… время… время», чтобы успеть объявить свое следующее действие, не опасаясь опоздать.

Впервые с подросткового возраста Крейна пугала мысль о том, что придется играть в покер с незнакомыми людьми. Это похоже на какой-то быстрый, сложный народный танец, – подумал он, а я не уверен, что знаю все движения.

– ЭсСи, дро по пять-десять, – сказал распорядитель в микрофон.

Крейн прохромал вниз по ступенькам, помахал рукой и занял указанное место. Все остальные, сидевшие за столом, похоже, провели здесь по несколько часов и даже успели постареть в этом зале или ему подобных.

Крейн купил две стопки желтых пятидолларовых фишек и ждал первой раздачи. Крупье, женщина с непроницаемым лицом в униформе казино, перетасовала и начала сдавать. Крейну карты достались первому, и он с некоторым опозданием осознал, что значок почетного дилера лежит перед бородатым мужчиной, сидящим по соседству с ним справа. Я под прицелом, – подумал он.

Крейн поднял карты, раздвинул уголки, почувствовал, что уголки его губ начали подниматься – и поспешно сдержал улыбку. Хрестоматийным примером поговорки «новичкам везет» он получил приличную «полную лодку» – три десятки и две дамы. Он промолчал, потом, во втором круге, когда кто-то уже сбросил карты, повысил и сбросил в открытую двух дам, бодро заметив:

– Придет флеш, точно знаю!

В ответ на его неразумные действия кое-кто из партнеров вскинул брови и что-то недовольно пробормотал, но одна из двух прикупленных карт оказалась десяткой – их стало четыре. Пять человек остались в игре, не повышая ставки, а двое прошли все три повышения и готовы были вскрыться. При полном молчании за столом он вскрыл свою «руку» и сгреб кучку желтых и коричневых фишек.