Последняя радиограмма - [17]
5.20. Принято сообщение «С-712».
5.31. Принято сообщение «С-714».
5.42. Принято сообщение «С-713».
5.58. Принят внеочередной вызов «С-716». Слышимость плохая. Записан и расшифрован обрывок радиограммы: «Замечен… Иду на…» Передача прервалась.
6.15. «С-716» на вызовы не отвечает. Всем лодкам приказано слушать на волне «С-716».
7.10. «С-716» на вызовы не отвечает.
9.30. «С-716» на вызовы не отвечает.
11.00. «С-716» не отвечает.
14 февраля.
6.00. «С-716» на вызовы не отвечает…
13 февраля. …Пишу эти строки второпях, воспользовавшись короткой передышкой. Но я считаю необходимым успеть занести в дневник как можно подробней все события минувшего дня. Если нам суждено дойти до цели, то именно эти страницы станут, наверное, главными в моей будущей книге о нашем походе.
Ночью мы провели очередной сеанс радиосвязи с командиром отряда. Сегодня обычный ночной разговор был особенно важным для всех.
Мы подошли к минным полям, разведанным англичанами в этом районе. На сеансе радиосвязи мы согласовали порядок прохода минных заграждений по неширокому свободному от мин фарватеру. Наша «С-716» идет первой. Мы прокладываем путь остальным.
После разговора с командиром отряда мы с Газиевым поднялись на мостик. Спокойно стучали оба дизеля. Лодка шла курсом норд-норд-ост. Моросил мелкий, смешанный со снегом дождь. Чувствовалось дыхание близкого севера. Газиев зябко кутался в меховой реглан. В последние дни он себя неважно чувствовал, его знобило, но порошки нашего судового фельдшера упорно отвергал и все свое время отстаивал полностью от склянки до склянки.
Сегодня командир был особенно молчалив и задумчив.
— Шел бы ты вниз, — сказал я.
Газиев покачал головой.
— Нет… Здесь мне лучше. Иногда вспоминаю горы, и тогда хочется хоть глоток свежего воздуха.
— Ну, этот воздух горным не назовешь.
— Да… Балтийская погодка.
— Как в Ленинграде.
Газиев кивнул. Помолчав, спросил:
— Сегодня тринадцатое?
— Тринадцатое.
— У Ольги день рождения.
— Поздравляю.
— Двадцать три исполнилось… — Командир вздохнул. — Последний раз два года назад праздновали. В Ленинграде. Такая же погода была. Загадывали, что с нами через десять лет будет… — Газиев снова вздохнул.
— Не греши, Фахри. Ты хоть знаешь, что с ней, где она…
Газиев нашел мою руку, лежащую на поручне, крепко сжал.
— Извини. Просто Ольгу вспомнил, затосковал. Другой такой нет.
— Все они для нас единственные…
— Да… — негромко проговорил Газиев. — Это такое счастье, что Оля сейчас в тылу… Хоть за нее я спокоен. Придем в Полярный — в сто слов телеграмму ей закачу!
— В двадцать пять.
— Почему двадцать пять?!
— Согласно телеграфной норме военного времени. Двадцать пять слов, включая адрес. Больше не выйдет.
— Двадцать пять мало… — Газиев улыбнулся. — А я ей четыре подряд пошлю! А? С продолжением… Так можно?
— Попробуй.
Командир, довольный, рассмеялся.
— Ох, и праздник на родной земле устроим!
— На родной земле воевать будем.
— А это тебе не праздник?
— Для меня праздник в первый день мира будет.
— Не прав, комиссар! — Газиев строго взглянул на меня. — Лучше сейчас праздника нет, чем горло зверю рвать!.. Немного осталось.
— Полторы тысячи миль без малого.
— Все равно немного! — упрямо повторил командир. — Родным ветром уже тянет, — он глубоко вздохнул. — Чувствуешь?
Ветер в самом деле тянул с севера. Дождь прекратился. Расчистилось небо. Сквозь разрывы туч проглянули быстро бледнеющие утренние звезды. Светало.
негромко проговорил Газиев.
— Помнишь, как пел Федя Бакланов? «Но радостно встретит героев Рыбачий…»
— Справа по борту силуэты кораблей! — доложил сигнальщик…
13 февраля.
5.45. Справа по борту, пеленг 30, замечены силуэты кораблей. Боевая тревога.
5.47. Идем на сближение с замеченными кораблями.
5.52. Курсом на норд-вест следуют два эсминца и три сторожевых судна противника.
5.58. Передана радиограмма командиру отряда о появлении противника. Квитанция не принята.
5.59. В воздухе самолет-разведчик. Погрузились на перископную глубину. Продолжаем наблюдение за немецкими кораблями.
13 февраля (продолжение). …Мы спустились в боевую рубку. Штурман Вихров проложил на карте курс фашистских кораблей. Они шли на северо-запад.
— Идут в проход между минными полями, — сказал штурман. — Вероятно, перебазируются на север.
— Так думаете? — Газиев напряженно смотрел на карту. — А если они не уйдут на север?
— Куда же они денутся?
— Останутся у выхода из минных полей. Дождутся, пока все наши лодки войдут в проход и двинутся навстречу. Отряд окажется в мышеловке.
— Но для этого надо, чтобы они знали о нас.
— А ты поспоришь на свою бороду, что не знают? — Газиев усмехнулся. — Лично я не поставил бы своих усов.
— Слышу шумы винтов нескольких кораблей! — доложил акустик. — Пеленг тридцать. Следуют курсом напересечку нам!
— То-то, что напересечку, — проворчал Газиев. — Радист! Срочно передайте командиру отряда: «Замечен противник. Пять боевых кораблей. Следуют курсом норд-вест. Возможно блокирование прохода в минных полях. Иду на сближение». Радист скрылся в своей клетушке.
