Последняя принцесса Индии - [18]
В тот вечер папе в его спальню принесли горячую тахари[35], а нам с сестрой велено было уходить из кухни. Ануджа уставилась на горшок, полный риса и картофеля. Ноздри ее вдыхали запах чеснока и гороха.
– Я хочу есть.
Улыбка бабки была тонкой и острой, словно лезвие моего скимитара.
– Тебе следовало хорошенько подумать, прежде чем идти сегодня за этим грязным животным.
Ануджа не поняла.
– За что? – тонюсеньким голоском спросила она.
Я слегка подтолкнула сестру в сторону моей комнаты.
– Мы будем читать, – сказала я с напускной беззаботностью. – Пища для разума вместо пищи для живота.
Когда мы вошли в мою комнату, я взяла с полки «Сказки братьев Гримм». Это сокровище папа подарил мне на десятый день моего рождения, сказав, что книга из Джханси.
– «Золушку» или «Белоснежку»? – спросила я.
– «Рапунцель»!
Я принялась читать сказку, надеясь, что сестра забудет о голоде и заснет. Ее глазенки уже начали закрываться, а ресницы отбрасывали тени на щеки, когда бабка распахнула дверь. Она несла поднос, на котором стояла миска, прикрытая крышкой.
– Тахари! – воскликнула Ануджа.
Она бросилась к дади-джи и обняла ее за ноги.
– Прочь!
Сестра тотчас отпрянула. Это было не тахари. Миска для тахари была сравнительно небольшой.
– Встать.
Мы повиновались. Бабка подняла крышку и принялась сыпать ложкой соль из миски на пол.
– На колени.
Когда никто из нас не сдвинулся с места, бабка пригрозила:
– Поднимите подолы ваших курт и становитесь на колени, иначе я возьмусь за палку!
Я первой подняла подол и подала Анудже пример повиновения. Затем я стала коленями на соль. Когда Ануджа последовала моему примеру, ее нежной кожице сделалось больно, и сестра вновь поднялась.
– На колени!
Бабка схватила ее за руку и заставила опять опуститься коленями на соль. Не будь папа глухим, он бы услышал плач Ануджи, даже если бы сейчас стоял посреди соседского поля.
– Вы будете стоять, пока я не вернусь.
Слезы бежали ручейками по щекам Ануджи. Ее плач превратился в истерику.
– Дади-джи! – воскликнула я. – Она задыхается…
– Молчать! А не то я завяжу тебе рот! – пригрозила Анудже бабка.
Я посмотрела на сестру и округлила глаза, стараясь, чтобы она поверила: такое возможно.
Бабка вернулась спустя час. К тому времени Ануджа выплакала все слезы, но я знала, что не смогу рассказать об этом отцу. Если я проговорюсь, бабка будет терпеливо ждать, чтобы позже, когда меня примут в дургаваси рани, наказать сестру, вновь поставив ее на соль. А может, сделает с ней что-нибудь похуже. Я отнесла сестру на чарпаю в ее комнату и дала напиться воды.
– Почему дади-джи так меня ненавидит?
– Она тебя не ненавидит, – тихо произнесла я. – У нее была очень трудная жизнь. Это сделало дади-джи раздражительной и злой.
Я подняла одеяла и подождала, пока сестра под них заберется.
– Помнишь котенка, который приковылял к нам во двор в прошлом месяце?
– Тот, со сломанной лапкой?
– Да. Что случилось, когда ты хотела прикоснуться к его лапке?
– Он меня укусил.
– С дади-джи то же самое. Боль делает нас несчастными и злыми.
– А что у нее болит?
«Ничто», – пронеслось у меня в голове.
У нее был любящий сын, добрые соседи и достаточно еды.
– Ее боль не внешняя, как у котенка, она вот тут. – Я прикоснулась к груди Ануджи в области сердца. – Когда болит там, эту боль просто невозможно унять.
– Значит, она всегда будет злой?
Я задумалась. Может, лучше солгать? Но какой в этом смысл?
– Да, боюсь, что всегда…
Глава 5
Когда в Барва-Сагаре женщина празднует свое шестнадцатилетие, обычно готовят праздничный обед, который она делит с мужем. Дом ее свекра украшают цветами. Муж по традиции делает ей небольшой подарок, например, преподносит новый гребень или нарядное сари. Поскольку дома свекра, украшенного розами, у меня не было, пришлось отпраздновать мое шестнадцатилетие, не получая, а даря подарки.
Ануджа стояла у моей кровати. Я вытащила из корзинки небольшой сверток, который спрятала еще несколько недель назад. Глаза девочки расширились. С болью в сердце я подумала, что передо мной стоит семилетняя копия мамы.
– Это тебе, – сказала я, протягивая сестре завернутый в ткань подарок.
Ануджа пощупала края подарка.
– Дневник? Как у тебя? – предположила она.
Я научила Ануджу читать и писать, когда ей исполнилось шесть лет.
– Разверни.
Девочка развернула ткань и взяла в руки книгу.
– Дневник! – воскликнула она.
Я отрицательно покачала головой.
– Полистай.
После того как Ануджа прочитала несколько строк, ее глаза наполнились слезами и покраснели. На этих страницах было записано все, что я помнила о маме. Там были хорошие и плохие воспоминания, записи о том, как мы сидели в тихом месте, а мама пела раги в честь Шивы.
– Спасибо, Сита! Спасибо! – Ануджа обняла меня так крепко, как только могла. – Но почему? Сегодня же твой день рождения!
– Мама-джи гордилась бы тобой. Мне хочется, чтобы ты побольше о ней узнала.
– Когда ты пройдешь все испытания, – вдруг произнесла Ануджа, – ты будешь приезжать ко мне в гости?
– Конечно, буду. Мы никогда надолго не расстанемся.
«Если вообще когда-либо будут эти самые испытания», – пронеслось в моей голове.
– Обещаешь?
Сестра смотрела на меня мамиными глазами.
Из глубины веков смотрят на нас прекрасные глаза царицы Нефертити, запечатленные на знаменитом скульптурном портрете. Что скрывается за ее непостижимым взором? Эта женщина достигла вершин власти. Ее супруг, фараон Аменхотеп IV (Эхнатон), был одной из самых загадочных личностей в истории человечества. Его называли фараоном-еретиком, фараоном-ниспровергателем. Можно ли быть счастливой рядом с таким человеком? И если да, то какой ценой дается это счастье?
Египет, 1283 год до н. э. Восемнадцатая династия фараонов, самыми яркими представителями которой были фараон-еретик Аменхотеп IV и его жена Нефертити, прекратила свое существование. Из рода Нефертити осталась в живых только ее племянница Нефертари, живущая при дворе фараона Сети I. Девочка чувствует себя изгоем, ее постоянно попрекают тем, что она принадлежит к семье вероотступников. И хотя ее связывают нежные чувства с сыном фараона Рамсесом, будущее остается неопределенным до тех пор, пока ее не берет под свое крыло тетка Рамсеса, верховная жрица богини Хатор[1].
У египетской царицы Клеопатры и римского военачальника Марка Антония было трое детей: близнецы Александр и Селена, а также маленький Птолемей.После смерти родителей сиротки в цепях были отправлены в Рим, чтобы участвовать в триумфе молодого императора Октавиана Августа.Им предстоит жить при самом великолепном (и самом опасном) дворе в истории человечества. Но жизнь в этой золотой клетке будет полна не только суровых испытаний и лишений, но и настоящей яркой любви. Под покровительством Октавии, сестры императора, Селена и ее брат вместе совершат полное опасностей путешествие из детства в мир взрослых.От автора мирового бестселлера «Нефертити».
После развода с Жозефиной Наполеон ищет себе новую супругу, и ею оказывается австрийская принцесса Мария-Люция. Ей приходится принять предложение Бонапарта, иначе ее стране грозит разорение. Французский двор встречает новую императрицу настороженно. За ней непрестанно наблюдают, ее лишают всего родного, даже собственного имени. Сложный характер Наполеона, интриги его сестры Полины и запретная любовь к австрийскому графу — императрица постоянно рискует! Между тем близится война с могущественной Российской империей, и Мария-Люция сыграет в этом противостоянии не последнюю роль…
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.