Немыслимая женщина. Она и теперь говорит те же самые вещи, что и до нашей ссоры, но теперь это похоже на веселую шутку. Что мне с ней делать? Он знает, чего она хочет от него… она хочет, чтобы мужчина выдохся… Все это началось после встречи с дикарями на Озере.
В то утро, когда он проснулся, Мариетты нигде не было. Карабин тоже исчез. Погода улучшилась. Туман над озером рассеялся, ветер утих, ярко светило солнце. Он надеялся, что она ушла на разведку.
Она вернулась с горящими глазами.
— Мы нашли наш водопад, Симус О'Нейл! Если бы у тебя был такой же слух, как у зилонгцев, то сегодня утром ты проснулся бы от его рева. Скорее вставай, дорогой, это такое великолепное зрелище.
Симус много повидал в своей жизни, но Большой Водопад Зилонга потряс его. Без всякого предупреждения почти все озеро падало вниз с высоты полумили. Другого конца не было видно, он терялся в клубящемся внизу водяном тумане. Стена воды блестела в лучах солнца, брызги разлетались во все стороны, они промокли до нитки. О'Нейл и Мариетта от восторга обнялись и начали кружиться.
— Джимми… — она погрустнела, зарываясь пальцами в его ладони, — Если мы пройдем через все это, они отпустят тебя на Тару?
Почему она спрашивает об этом сейчас?
— Ну, я думаю, что у моих друзей хватит политического влияния, чтобы устроить это.
Куда ее занесет еще?
— А Дейдра поможет? — И когда она заметила его удивление, быстро добавила: — Помнишь, ты рассказывал о безобразной пожилой святой матери, твоем друге. Сколько ей лет?
— О, около шестидесяти или семидесяти, и страшна, как смертный грех, — он обнял Мариетту и притянул к себе.
— Среди бела дня, в таком великолепном месте Зилонга нужно наслаждаться созерцанием, а не… — упрекнула она его. — Джимми, у тебя нет самоконтроля.
— Поверь, прекрасный бюст молодой женщины — гораздо более привлекательное зрелище.
— Зилонгских мужчин совсем не интересует эта часть женского тела. Это твоя слабость? У всех таранцев так? — притворно злилась она.
— Вот что я тебе скажу, женщина. Если тебе не нравится моя слабость, можешь пойти поискать себе какого-нибудь зилонгца с холодной кровью. И не забывай, что ты замужем за таранцем с явно выраженной индивидуальностью, и все!
При этом он был готов отскочить от Мариетты, чтобы избежать холодной ванны. Но женщина была игриво настроена. Она повалила его на землю, преодолевая его притворное сопротивление, уложила на спину и стащила с него одежду.
— Таранец или нет, мой дорогой Джимми, у тебя потрясающее тело, и я хочу его прямо сейчас. Можешь забавляться моей грудью, если хочешь, но веди себя смирно. Я хочу поиграть с тобой.
— Достаточно ясно сказано, — он вздохнул, с готовностью отдаваясь ее требованиям.
Я всегда говорил, она — потрясающая женщина.
— Только умоляю тебя, перестань меня щекотать, слышишь, женщина? Это уже слишком!
— Ну уж нет. Я никогда не перестану. Как тебе это нравится?
Ну что же, практика делает свое дело.
Они провели в играх все утро, купаясь в заводи на конце водопада, любуясь разлетающимися брызгами, отдыхая и снова наслаждаясь близостью, и снова, и снова. Это было начало настоящего медового месяца, оргия любви, которую ничто не могло омрачить, никакие тяжелые испытания в будущем.
И она никогда не насытится мной. Это несколько больше того, о чем я мечтал.
Ах, и никогда больше он не впустит в свое сердце Черную Тоску. Эй, где ты, ты все еще здесь?
Итак, в то утро, в «Деве», пока она заливалась смехом, танцевала и напевала языческие песни, тревожные думы занимали его голову и сердце.
Мариетта никогда не свернет с выбранного пути. Он имел в виду освобождение Зилонга. А он, как истинный таранец, не признавал спонтанных порывов. Да, они принесут свободу Зилонгу, если это возможно сделать. А вот в этом он не был уверен.
Нельзя выполнить невозможное, как говорила Леди Настоятельница.
Недопустимое нарушение догм.
Правильно. Завтра «Ионе» решать вопрос: «идти или не идти». Если они решат окончить миссию, то завтра пусть определятся. Он очень ясно дал им это понять. Теперь он точно знал, что его слушают.
Если мы это совершим, они будут слагать о нас песни сотни лет.
И вообще, кто такой этот Финн Маккул?
Но им придется сделать выбор. Я выдвигаю вам ультиматум. Или заберите меня и мою женщину из этого проклятого места сейчас, или я отправлюсь в Город и приглашу вас вниз в случае успеха.
Не думаю, что у нас много шансов на победу, но другого выхода нет. Я буду ждать вашей помощи, вы слышите меня?
И никаких сентенций, вроде «бедняга Симус», пока я разыгрываю перед вами утренне-ночные представления. Я не нарушил ни одного Закона. Разве они не сами просили меня об этом?
Или ты забираешь меня сейчас — слышишь меня, Леди графиня Настоятельница, капитан, Кардинал? — или даешь мне полную свободу действий. На этот раз я не позволю тебе улизнуть от ответа.
Все предельно просто, не так ли? Хорошо, вы думаете, Симус совсем потерял голову из-за любви?
Тогда я вот что скажу. Да, я люблю эту женщину. Ради нее я пойду на все. И я не хочу выбирать между тобой и ей, но если ты будешь принуждать меня, ты знаешь, кого я выберу.
Обрати внимание, добавил он немного угоднически, все это я делаю по Библии, храня верность моей жене, потому что мы теперь одно целое. Ты вынудила меня.
