Последняя песнь до темноты - [27]

Горечь поднялась в ее горле. Она зажмурилась. Но тут песня Никона Геррарда затихла. Тишина, лишь шипела свеча. Лин испуганно открыла глаза. Мужчина в центре комнаты изменился, хоть маска осталась. Он стал моложе, тело стало мелким, а не высоким. Он смотрел на Лин, радостно узнавая.

Райен Амаристот улыбался, красная маска стекала на щеки. Он знакомым мягким голосом сказал:

— Скоро, любимая.

Лин вернулась в гостиницу, сидела напротив Валанира Окуна и замахнулась на Пророка. Он остановил ее удар здоровой рукой, но она тут же замахнулась снова и попала ему по груди. Он отпрянул, схватился за кровать.

— Как вы могли? — рявкнула она. — Как вы это сделали… и зачем?

— Кимбралин…

Она сильнее сжала кулаки.

— Вы будете звать меня Лин.

Он кивнул, сел на кровать. Она стояла над ним. Ее гнев и шок стали холодом. Она не доверяла ему, но и не была готова к такому предательству. А когда к этому были готовы? Это прозвучало насмешливым голосом.

— Что ты видела? — спросил Валанир.

— Хотите сказать, что вы не знаете?

— Эта сила не совсем в моей власти, — сказал Валанир. — Это один из изъянов. Милая, я не знаю, что ты видела, но я не хотел ранить. Этого я не хотел.

Лин сжала голову руками.

— Хорошо, — сказала она. — П-простите. Вы в порядке?

— Буду, — сказал он. — Может, стоило предупредить. Чары могут быть непредсказуемыми.

— Но у нас нет чар…

— В Эйваре, — сказал Валанир. — В других землях есть своя магия. В Кахиши маги при дворе султана обладают своей магией. Я в юности побывал в Майдаре, учился с придворными волшебниками, надеясь найти ключ к нашим чарам. Я думал, раз чары в Эйваре не получить прямо, к ним можно прийти в обход.

— Потому вы жили при дворе султана, — сказала Лин. — Все думали, это из-за вашей вражды с лордом Геррардом.

Валанир улыбнулся.

— Удобно, что они так думают. И я смог показать тебе видение, хоть сам не видел и не влиял на него. Твой разум создал, что ты видела.

— Опасный подход, — сказала Лин. — Но это редко вас останавливало. Вы попали в тюрьму за песню?

Метка вокруг глаза Пророка сияла, хоть и была сломана.

— За начало, — сказал он.

* * *

Слух ходил по городу: Валанир Окун жив и играет на маскараде. Нет, это не был он, иначе он играл бы на своей лире, да? Но кто-то звучал как он, пел его известную песню.

Патрули искали поэта, но он был в маске, как и все этой ночью.

Нед Альтерра и Рианна Гелван ушли в темноту, оставив шум праздника позади. Она хотела домой. И найти Дариена, что было сродни убежищу. Он знает, что делать.

Валанир Окун и Лин пропали, пока не прибыли стражи. Кроме лиры Валанира, их ничто не выдавало, маски были как у божеств. Лицо Валанира сияло золотом в свете огня, его рот скривился в энтузиазме, какого не было на бале.

Это запомнила Рианна, и они ушли, направились к карете семьи Неда, ждущей их. Возница пропускал маскарад, как поняла Рианна. Это было нечестно.

В карете были росписи, посвященные божествам, с позолотой. Рианна сидела рядом с Недом и смотрела на роскошную маску на своих коленях.

Нед не подал сигнал ехать. Она посмотрела на него, и он уже не был напряжен. Он был почти расслаблен.

— Нужно поговорить, — сказал он. Снаружи слышались крики и смех толпы. И музыка.

«Рианна — девка Дариена».

— Да? — сказала Рианна.

Она не хотела такого конца, его боли. Но как это кончилось бы?

— Я недостоин тебя, — сказал Нед. — Я всегда знал это. Я надеялся, что это изменится.

— То, что сказал тот жуткий мужчина…

— …было правдой, — сказал Нед. — Не знаю, кем он был, и как узнал тебя. Может, принял за другую. Но в этом он был прав.

Слезы были на лице Рианны. Случалось то, чего она хотела. Тут, в карете, решалась проблема. Она думала, что будет плакать вечно.

— Ты будешь отрицать? — сказал Нед. — Скажешь, что любишь меня, и видишь себя со мной счастливой в будущем?

Рианна уткнулась лицом в ладони. Она не знала, как долго прижимала пальцы к глазам. Но он ждал, и она сказала:

— Я не могу, — и поняла, что обязана хоть посмотреть на него. Так она и сделала.

Нед взял ее за руку. Жест был изящным, что было для него редкостью. Он был удивительно спокоен.

— Рианна Гелван, — сказал он. — Я освобождаю тебя от помолвки, — он откинулся на спинку. — Я люблю тебя. А теперь домой.

* * *

Они оставили маски за собой, это было частью плана. Каждая смена масок лишала патрули подсказок. Валанир нес плащ в руке, чтобы скрыть перевязь, чтобы было меньше подозрений. Пальцы Лин болели, она слишком много играла. На них охотились, сомнений не было. Но в такую ночь, среди хаоса, они могли сбежать.

И это того стоило. После этой ночи она будет одна, без якоря. Она сосредоточилась на мгновении, на огне и голосе Валанира среди шума толпы, призывающего их молчать. Ее музыка сопровождала его пение. Они снова и снова так танцевали.

Валанир смотрел на нее из-за маски, пока она играла.

«Я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась», — подумала Лин и закрыла глаза, чтобы отвлечься на игру. Академия учила, что возвышенная музыка получалась, когда забывали о себе.

Они укрылись, и она подумала о любимой песне неизвестного поэта прошлого:

Я буду мчать на лошади как ветер,

Я буду греть ладони у костра,