Последняя обойма - [24]

— Замкомроты пойду доложу и сразу вернусь…

Но вернуться сразу не получилось, пришлось ждать вознамерившегося идти вместе с ним Атясова. Пока тот кушал, пока отдавал указания Крикунову, тоже, между прочим, порывавшемуся топать на поиски продовольственного тайника, но капитан так взглянул на этого добровольного помощника, что старлей невольно спрятал свои желания гораздо надёжнее предмета их поисков.

— Радиостанция включена, работаешь на приём, — уходя, напомнил Атясов и, кивнув всё еще ожидавшему его Кузнецову, потопал в том направлении, откуда несколько ранее пришел Олег.

Выпавшая за ночь роса быстро пропитала горки идущих спецназовцев холодной утренней влагой. Стекая по материалу брюк, она постепенно просачивалась в плотно стянутые шнуровкой берцы, наполняя собой их «внутреннее содержание». Димарик почувствовал, как быстро намокшие носки стали сбиваться в комок, обнажая пятку. Надо было их снять, чтобы либо отжать, либо заменить на сухие, но как назло, отцы-командиры ни в какую не давали команды на остановку. От образовавшихся на подошве комков Димарик начал прихрамывать, но так и не пожелал попросить Кузнецова остановиться. Хорошо, что идти было не слишком далеко, и вскоре на пути показалась заветная рытвина.

— Здесь, — уверенно определил Димарик и огляделся в поисках замеченного вчера белого пятна. Увы, его нигде не было.

— Ну и? — недовольно вопросил Кузнецов, и в свою очередь оглядел окружающую местность.

— Да здесь оно было! — уже не столь уверенно произнёс Маркитанов.

— Так где? — Кузнецов начинал злиться. Заветный тайник с каждой секундой становился всё дальше и дальше. Стоило переться в обратную сторону, да ещё по напитавшемуся ночной влагой лесу, что бы услышать Димариковское «оно было»? Олег не ругал никого, кроме себя. Зря он послушался Атясова и принял бредни сержанта за откровение. Из размышлений его вывел голос всё того же замкомандира роты.

— Так, если он говорит, что мука была здесь, — капитан на секунду задумался, — значит, несли ее, скорее всего, туда… — взгляд Атясова уперся в заросли колючей ежевики. — А ну-ка, Краснов, бери Есина и дуйте на досмотр вот тех ягодок, только зайдите с противоположной стороны и близко не подходите, понял?

Тот кивнул.

— Вперед, остальным занять оборону, без моей команды не вставать и позиции не покидать, — скомандовал капитан. Повинуясь его приказу и без того стоявшие на удалении друг от друга разведчики прыснув в стороны, заняли круговую оборону…

— Там что-то есть! — доложил прибывший с досмотра Краснов.

— Точнее! — очередные предположения ни старшему лейтенанту Кузнецову, ни капитану Атясову были не нужны.

— Мы, как Вы и приказали, близко не подходили, со стороны рассматривали, вроде бы ничего подозрительного не видно, но посреди зарослей небольшая полянка и трава на ней какая-то странная, не такая, как везде.

— Уверен? — пытаясь найти истину, уточнил старший лейтенант.

Краснов неопределённо пожал плечами.

— Мне так показалось.

— Ладно, посмотрим, — вмешался в диалог капитан Атясов. — Кошкин, связь с Крикуновым! Передай: пусть берёт за шкирок Гудина и высылает всех оставшихся бойцов четвёртой группы в нашем направлении. Со всей экипировкой. Понял? Всё, давай пошустрее!

— «Крик» — «Мавру», приём!

— «Крик» для «Мавра» на приёме.

— Приказ старшего…

На этот раз сержант Гудин шёл первым. Увидевший его Маркитанов встал и, широко улыбаясь, шагнул навстречу.

— Вы еще обнимитесь, а то сто лет не виделись! — вслух высказал свои мысли Кузнецов. А когда Маркитанов и впрямь заключил в объятия опешившего Гудина, то обхватил голову руками и выругался…

— Разрешите мне! — когда Димарик появился перед всё еще возмущающимся командиром группы, в руках у него был миноискатель.

— Что именно? — уточнил Атясов, придерживая рукой готового высказаться Олега.

— Ну… — протянул Маркитанов, — ну-у-у эта… с миноискателем, подход к складу проверить… Ведь я его обнаружил…

— Проверяй, — капитан безразлично махнул рукой, — коли обнаружил. — Дав разрешение, он повернулся направо и зашагал в направлении периметра охранения. Видимо, уже и ему стало казаться, что он зря попался на Димариковы россказни. А Олег присел к стволу дерева и закрыл глаза, притворяясь спящим. К чему было суетиться? Найдут — доложат, не найдут — тоже доложат.

Кузнецов услышал сперва шаги, затем почувствовал на своём плече чью-то руку и открыл глаза.

— Командир! — бас Гудина было невозможно спутать ни с чьим другим. Даже шёпотом он звучал как отдаленный набатный колокол. — Остановите его.

Старший лейтенант поднял взгляд и уставился туда, куда показывал рукой забеспокоившийся сержант. Димарик, не снимая рюкзака, забросил за спину пулемёт и, включив миноискатель, двигался в направлении предполагаемого тайника. Только вот держал он рамку прибора на высоте едва ли не полутора метров, и размахивал им из стороны в сторону, словно и не мину искал вовсе, а траву на сенокосе косил. Кузнецов хотел возмутиться, гаркнуть нечто непотребное, но тотчас передумав, досадливо бросил:

— Да пусть делает что хочет. — И закрыл глаза.

— Товарищ старший лейтенант, а если мина?!