Последняя обитель. Крым, 1920-1921 гг. - [51]
Проследить и выяснить, кто, когда и почему убивал пленных, практически невозможно. Их убийства, между тем, встречаются гораздо реже, чем продажа, выкуп, обмен и освобождение без всяких обязательств.
Еще в древние времена правители закрепляли свою волю письменно в соглашениях и договорах между государствами. Договоры были двусторонние и международные, единовременные, разовые и постоянные. Они касались не только соглашений относительно окончания войны, установле-
>4 Корнелий Непот. О знаменитых иноземных полководцах. — М.: Изд-во МГУ,
1992. — С. 89.
ния мира и решения судьбы пленных, но и соблюдения определенных правил ведения войны, обязанности сторон заранее предупреждать друг друга о военных намерениях, создания военных союзов, вопросов торговли, взимания пошлины, обмена товарами и установления других политических и культурных связей. Некоторые такие договоры представляют особый интерес. Так, в договоре египетского фараона Рамсеса II с царем хеттов Хат-тушилем III, заключенном в 1296 г. до н. э., указано: “Если Рамсес разгневается на своих рабов, когда они учинят восстание, и пойдет усмирять их, то заодно с ним должен действовать и царь хеттов”. Царь хеттов соглашается с фараоном в этой части и клянется: “Все, начертанное на серебряной доске, тысяча богов и богинь страны хеттов обязуются исполнить по отношению к тысяче богов и богинь Египта. Они свидетели моих слов”>130>. Такой договор свидетельствует о заключении военного союза.
На развитие международного, в частности гуманитарного, права большое влияние оказали соборы католической церкви. Это международное собрание представителей духовенства разных стран Европы, наряду с рассмотрением теологических проблем, нередко решало политические и военные вопросы, вырабатывало международные нормы и правила. Карфагенский собор 438 года, например, выработал и сформулировал один их важнейших международных принципов общения между государствами, народами, да и просто между людьми — принцип обязательности соблюдения всех принятых договоров, т. е. “Pacta servanda sunt” — договоры следует выполнять>131>. Эта неоспоримая аксиома на протяжении всех последующих веков и в наше время стала известным исходным постулатом во взаимоотношениях на основе добрососедства, порядочности, честности и благородства.
Церковные соборы, проявляя инициативу с целью смягчения жестокости войны, выработали определенные правовые нормы под названием “ Божий мир и перемирие” и своеобразный “рыцарский кодекс”, где важное место занимают вопросы начала, ведения, окончания войны, а также условий и освобождения из плена. В защиту мира и жертв войны выступал папа Григорий IX. Чешский король Юрий Подебрад в XV в. написал сочинение, в котором осуждал плен, рабство и обосновал идею создания международной организации по обеспечению “вечного мира">132>. Идеи мира были претворены в жизнь только через четыре столетия в виде Лиги Наций. В благородном деле защиты жертв войны и гуманного отношения между людьми, а также осуждения работорговли определенную положительную роль сыграли Венский 1815 г. и Аахенский 1818 г. международные конгрессы.
Все эти прогрессивные идеи средневековья и последующих столетий способствовали тому, что массовые убийства пленных в Европе были исключительным явлением, к тому же остро осуждались всем христианским миром. Воюющие стороны всегда приходили к приемлемому соглашению об освобождении, обмене военнопленными, выкупе или уплате контрибуций. К таким приемам освобождения пленных прибегали и российские военные власти. Известно, что в 1812 г. заинтересованные лица и общества Франции в России выкупали своих солдат и офицеров, находящихся в плену, по стихийно установленной довольно высокой цене. Были единичные случаи взаимного выкупа польских воинов и казаков в период освободительной войны в Украине в середине XVII в. Но чаще всего польская сторона казаков в плен не брала, а, проявляя особую жестокость, казнила их.
В Азии все еще были живы заветы Чингизхана о том, что “смерть побежденных необходима для жизни и покоя победителей”, использованные, например, немецкими фашистами почти дословно. В городах оккупированных территорий СССР нередко появлялись немецкие плакаты, содержащие в высшей степени циничные призывы уничтожать славянские народы: “Der Rosse muB Aerben, damit wir leben” — русский должен умереть, дабы мы жили.
В XIX в. беспощадному истреблению подверглись десятки тысяч пленных, сторонников Триады, поднявших в Китае восстание против Маньчжурского владычества.
Между тем общественные организации Европы все настойчивее добивались урегулирования вопросов плена в соответствии с общечеловеческими принципами уважения человеческого достоинства не только солдат армий, но и отрядов народного сопротивления, безусловно, относя их к комбатантам. В своей статье “Борьба во Франции” Ф. Энгельс писал, что народное сопротивление режиму или армии противника так же правомерно, как и патриотично. Он привел исторические эпизоды вторжения немецких войск на территорию Франции, где, обнаружив человека с оружием, немцы расстреливали его. Эти, по мнению Энгельса, методы ведения войны “являются столь же устарелыми, сколь и варварскими”. Он писал:
