Последняя ночь «Титаника» - [15]

В 0 часов 10 минут к нему в каюту наконец ворвался четвертый помощник капитана Боксхолл:

— Знаете, мы столкнулись с айсбергом.

— Я знаю, что мы с чем-то столкнулись, — отвечал Лайтоллер, вставая и начиная одеваться.

— В почтовой кладовой вода уже дошла до палубы F, — продолжал Боксхолл, чтобы немного подогнать своего собеседника, но тот в этом не нуждался, он уже был готов к выходу на палубу. Невозмутимый, прилежный и исполнительный, осмотрительный Лайтоллер отлично знал службу. Это был превосходный второй помощник.

На шлюпочной палубе матросы начали готовить к спуску 16 деревянных спасательных шлюпок. Их было по восемь с каждого борта: группами по четыре в носовой и кормовой частях шлюпочной палубы. Шлюпки нумеровались от носа в корму, по левому борту — четные, по правому — нечетные. Кроме того, на палубе находились четыре складные парусиновые шлюпки, известные под названием «энгльгардтов». Их можно было подвесить к пустым шлюпбалкам после спуска на воду двух носовых шлюпок. Эти складные «парусинки» обозначались литерами А, В, С и D.

Вместе все указанные плавсредства могли вместить 1178 человек, а на борту «Титаника» в эту воскресную ночь находилось 2207 человек.

О таком несоответствии не знал никто из пассажиров, о нем было известно лишь немногим членам экипажа, но и большинство посвященных не придавало этому никакого значения. «Титаник» был непотопляемым. Все говорили об этом. Когда миссис Элберт Колдуэлл наблюдала за тем, как матросы в Саутгемптоне грузят багаж на «Титаник», она спросила у одного из них:

— Правда ли, что это судно непотопляемое?

— Истинная правда, мэм, — последовал ответ, — сам господь не мог бы потопить этот корабль.

И вот теперь пассажиры смирно стоят на шлюпочной палубе; они спокойны, но совершенно не знают, что им делать. Шлюпочные учения на «Титанике» не проводились. Для пассажиров не было предусмотрено расписаний по шлюпочной тревоге. У членов экипажа такие расписания были, но никто не удосужился хотя бы взглянуть в них, и теперь экипаж, если можно так выразиться, играл по слуху, а не по нотам; казалось, однако, люди интуитивно знают, где они нужны и что необходимо делать — сказывались годы подчинения строгой дисциплине.

У каждой шлюпки копошились небольшие кучки людей. Одни снимали брезентовые чехлы, убирали мачты и ненужные предметы снабжения, укладывали в шлюпки фонари и жестянки с галетами. Другие стояли у шлюпбалок, прилаживая рукоятки и разматывая тросы. Одна за другой стали поворачиваться рукоятки, заскрипели шлюпбалки, завизжали тали, и шлюпки медленно повываливались за борт. Затем матросы стали травить тросы шлюпталей так, чтобы каждая шлюпка остановилась на уровне шлюпочной палубы или, как это было в нескольких случаях, на уровне прогулочной палубы А, расположенной непосредственно под шлюпочной.

Эвакуация пассажиров разворачивалась медленно. Второй помощник капитана Лайтоллер, в чьем ведении находился левый борт, был сторонником строгого соблюдения субординации, а старший помощник Уайлд, которому он в данный момент подчинялся, никак не хотел торопиться. Когда Лайтоллер спросил у него разрешения вывалить шлюпки за борт, Уайлд ответил:

— Нет, погодите пока.

В конце концов Лайтоллер прошел на мостик и непосредственно от капитана Смита получил разрешение вывалить шлюпки. Потом второй помощник спросил у старпома, можно ли начинать посадку, и опять Уайлд ответил «нет». Лайтоллер снова пошел на мостик, и снова капитан Смит утвердительно кивнул головой, сказав при этом:

— Да, сажайте женщин и детей и спускайте шлюпки на воду.

После этого Лайтоллер спустил шлюпку Э4 на уровень палубы А и велел женщинам и детям спускаться на эту палубу для посадки. Так ему казалось безопаснее — меньше шансов, что кто-нибудь свалится за борт, меньше расстояние до воды, к тому же это позволяло немного очистить от людей шлюпочную палубу для предстоящей работы. Он с опозданием вспомнил, что прогулочная палуба в этом месте закрыта, а все окна, выходящие на нее, заперты. Пока кого-то послали открывать окна, Лайтоллер спешно отозвал всех отправившихся вниз пассажиров назад и перешел к шлюпке Э6, расположенной ближе к корме.

Стоя одной ногой в шлюпке, а другой на палубе, Лайтоллер начал сзывать женщин и детей. Его призывы были встречены без энтузиазма. К чему менять ярко освещенные палубы «Титаника» на несколько часов непроглядной тьмы в гребной шлюпке? Даже Джон Джекоб Астор нашел идею об эвакуации смехотворной.

— Мы здесь в большей безопасности, чем на борту этой маленькой шлюпчонки.

Когда миссис Дж. Стьюарт Уайт забралась в шлюпку Э8, ее окликнула приятельница.

— Для возвращения вам понадобится какой-нибудь пропуск. Завтра утром вас ни за что не пустят обратно без пропуска.

А когда миссис Констанс Уиллард наотрез отказалась войти в шлюпку, выведенный из себя помощник капитана в конце концов пожал плечами:

— Не тратьте времени попусту, оставьте ее в покое, раз уж ей так не хочется садиться.

Все это время успокаивающе звучала музыка. Руководитель Уоллас Хенри Хартли собрал свой оркестр, и музыканты принялись играть рэгтайм. Сначала оркестр играл в комнате отдыха первого класса, где до приказа спускать шлюпки находились многие пассажиры, позже музыканты перешли в носовую часть шлюпочной палубы и стояли там рядом с входом на парадную лестницу. Они не очень походили на оркестрантов — некоторые из них были в синих форменных костюмах, другие надели белые пиджаки, — но играли хорошо.