Последняя ночь Клеопатры - [29]

– Кто вы? – услышала я мужской голос.

– Я частный детектив Татьяна Иванова, – морщась от боли, ответила я. – А вы – Михаил Амельченко, – с утвердительными интонациями произнесла я.

– Да, все верно, – подтвердил он.

– Зачем вы бросились от меня бежать? – спросила я Михаила. – Вы же прямиком попали в руки тех типов, которые привезли вас сюда! Кто они, кстати? Надеюсь, вам это известно? Вообще, что все это значит? Объясните мне, сделайте милость, – попросила я, предприняв еще одну попытку сесть. Это мне удалось сделать, и теперь я начала ощупывать здоровенную шишку на голове.

– Хотел бы и я это знать.

«Ах, вот даже как! – подумала я. – Ему, стало быть, ничего не известно: и кто его затолкал в джип, и по какому такому поводу. Очень мило! Получается, что в неведении нахожусь не только я. Кого он хочет обмануть, интересно! Прикидывается дурачком: ничего не знаю, ничего не понимаю».

– Послушайте, Михаил, не надо играть со мной в эти игры, – сказала я. – Вы прекрасно знаете, кто вас похитил и привез сюда. Знаете также причину этого.

– Я могу только догадываться, – сказал Амельченко.

– Может быть, поделитесь со мной своими догадками, а? – спросила я. – Кто же это, по-вашему, мог быть?

– Н-не знаю, уместно ли…

«Вот ничего себе! Его схватили, привезли, как пить дать, на крутую разборку, а он еще и ломается, и в партизана играется! Никого не выдам, лучше смерть! Ладно, тогда зайдем с другого конца».

– Скажите, Михаил, вам знакома Елизавета Городенчикова? Та, которая была убита шестого сентября? – спросила я.

– А что, она убита?! – воскликнул стриптизер. – Я ничего… Я не убивал ее, правда! – испуганно сказал он.

– В таком случае где же вы были ночью шестого сентября? И почему вы явились почти в час ночи в клуб в порванной одежде со следами крови? А далее, зачем вы сообщили в клубе, что собираетесь срочно выехать в Петровск к смертельно больному отцу? Которого, кстати, нет уже на свете, как и вашей матери тоже?

– Так вам все известно?! Откуда… откуда вы все это знаете?! – ошеломленно спросил Михаил.

– Я ведь уже сказала, что я частный детектив. И известно мне, кстати, еще не все, – заметила я. – Надеюсь все же, что с вашей помощью это упущение будет исправлено. Так вы еще долго будете запираться, Михаил? – спросила я. – Давайте уже рассказывайте.

– Так что рассказывать-то?

– Ну вот, снова-здорово! Где вы были ночью шестого сентября? – я уже начала терять терпение.

– Я планировал пойти к одной богатой даме, – начал Амельченко.

– Это к Елизавете Городенчиковой? Давайте сразу уточним.

– Да, к ней. Она часто посещает «Ажиотаж». Как-то раз – это было, наверное, дней десять назад – она попросила меня дать ей номер моего телефона.

– С какой целью? – спросила я.

– У нас в клубе практикуется вызов стриптизера на дом к клиентке, – объяснил Амельченко. – И она сказала, что очень хорошо заплатит за визит, – добавил он.

– Значит, шестого сентября вы были дома у Елизаветы Городенчиковой, – утвердительно сказала я.

– Нет, я не был у нее дома.

– Послушайте, Михаил, что вы мне голову тут морочите! Почему, объясните же наконец! В конце концов, вы подозреваемый номер один в деле по убийству Елизаветы Городенчиковой, если уж на то пошло!

– Но ведь я не был у нее дома тогда, в тот вечер, – продолжал твердить он.

– И что же вам помешало, можно узнать?

– В общем, дело было так, – начал наконец Амельченко, – десять дней назад эта дама, как я уже вам сказал, развлекалась в клубе. Когда я закончил свое выступление, она подозвала меня к себе и спросила номер моего телефона. Пообещала она очень приличную сумму за приватный визит. Я согласился: деньги были нужны. Она сказала, что позвонит на днях. Но позвонила она только шестого сентября, но довольно поздно. Я сказал, что так поздно не могу, но она настаивала и удвоила мой гонорар. Я тогда, конечно, согласился. Поэтому позвонил по телефону в службу такси, машина приехала. Но до дому этой дамы мы не доехали, какая-то там неполадка случилась у таксиста. Вот тогда-то я и позвонил ей, сказал, что задерживаюсь. Я пошел пешком, но…

– Что «но»?

– Короче, на меня напали, и я подрался, – объяснил Михаил.

– Кто на вас напал? С кем вы подрались? – начала спрашивать я.

– Я думаю, что это были «шестерки» банкира Мараховского.

– А с ним-то вы что не поделили? – я не смогла скрыть своего удивления.

– В общем… его жена… тоже приглашала меня… – нехотя сказал Михаил.

– На приватный сеанс стриптиза? – уточнила я.

– Не совсем… мы с ней стали… встречаться. Понимаете… – опять начал мямлить Амельченко.

– Дальше можете не продолжать, – остановила я его, – ваша личная жизнь меня не интересует.

Я замолчала, обдумывая полученную информацию. В самом деле, то, что рассказал Михаил, было очень похоже на правду. Более того, и по интонациям Амельченко это было заметно. Пожалуй, ему можно было верить. Значит, в качестве подозреваемого стриптизер отпадает. Необходимо теперь как можно быстрее выбраться отсюда и вновь приниматься за дело.

В этот момент мы с Амельченко услышали сверху шаги. Кто-то начал отодвигать крышку погреба.

– Вы там как? – поинтересовался грубый мужской голос.