Последняя надежда - [36]
Телевизор внезапно замолчал, а затем наступила тишина. Сердце Оксы бешено колотилось. Она отчаянно старалась задержать дыхание и чуть не задохнулась.
И когда Драгомира нарушила, наконец, молчание, девочка смогла позволить себе вдохнуть.
— Боже мой! — с тоской бросила Бабуля Поллок. — Питера Картера убили! В Лондоне! Этого не может быть…
— Но что могло произойти? — в свою очередь поинтересовался Павел.
— Представления не имею… Павел, сынок, боюсь, что это мог быть один из наших…
— Что ты хочешь этим сказать? — холодно спросил Павел.
— Я понимаю, тебе трудно это признать, но ты слышал, как умер Картер?
— Получил Пульмону, — серьезно ответил отец Оксы.
— И это означает, что это совершенно точно дело рук одного из наших!
— Я это отлично знаю, мама, — медленно и обреченно произнес Павел. — Мне жаль, но этот Картер доставлял нам слишком много хлопот и, наверняка, доставил бы еще больше, поскольку находился в Лондоне. Хотя это и тяжело признать, тот или та, кто это сделал, избавил нас от большой опасности.
У Оксы захолонуло сердце. Неужели за убийством этого человека стоит ее семья? Но почему?
Она прижалась взмокшей спиной к стене, и перед ее глазами возникла сцена из Оковида: Малорана бросает какую-то субстанцию, которая растворяет легкие одного из изменников. Питер Картер умер именно таким образом! Какой кошмар!
Сейчас она проснется. Ей нужно проснуться! Но вместо этого девочка стояла, совершенно потрясенная, на пороге гостиной, очень даже бодрствующая и оцепеневшая от ужаса.
Окса очень медленно отлепилась от стены, к которой прижималась, и добралась до лестницы на второй этаж. В абсолютной тишине она поднялась к себе в комнату и бросилась на кровать. Мозги у нее кипели.
Драгомира четко сказала: «это совершенно точно дело рук одного из наших». Но почему ее семья убила этого журналиста? Это чудовищно…
19. Разброд в семействе Поллок
Неделя протекла в странной атмосфере. Окса пребывала в полном недоумении: все, как ни в чем ни бывало, занимались привычными делами! А ведь случилось так много всего…
Узнать, что твоя семья происходит из каких-то неизвестных мест и кто-то из этой твоей семьи — жестокий убийца, — обычного в этом мало. Однако все шло своим чередом так, будто ничего этого и не было вовсе.
Окса чувствовала себя совсем заброшенной. Отца интересовали только ремонтные работы в ресторане, который должен был вот-вот открыться. Он был очень озабочен, но не больше, и не меньше, чем обычно. Мари не оставляла его ни на мгновение, терпеливо играя роль личного консультанта-психолога своего пребывающего в вечном стрессе мужа. Оба большую часть времени проводили в ресторане и даже не проводили по очереди время с Оксой, как это было в Париже.
За последние дни Окса видела родителей от силы часа два… И от этого ей было очень горько. Горечь буквально разъедала ей душу.
Однажды вечером девочка, как обычно, поднялась к бабушке, но там будто бы никого не было. По официальной версии Драгомира гостила у своего крестного, Абакума. Но Окса точно знала, что бабушка уже два дня как вернулась. И поэтому очень сердилась…
Если бабуля тоже будет ее игнорировать, то это вообще полный караул! И в субботу вечером Окса решилась, наконец, постучать в дверь апартаментов Драгомиры, предварительно приложив к ней ухо и услышав, как внутри напевает Фолдингот.
— О-о, внучка Лучезарной, визит ваш неожидан, но счастье мое при виде вас велико, — провозгласил домовой, открывая ей дверь.
— Кто там, мой Фолдингот? Если это Окса, впусти ее, будь любезен!
Голос Драгомиры был слабым и хриплым. Фолдингот, согнувшись в поклоне, отошел в сторону, пропуская Оксу.
Бабуля Поллок лежала на диване, накрывшись толстым шотландским пледом. Ее голова покоилась на ярких подушках, подчеркивавших бледность лица. Длинные, заплетенные в косы волосы Драгомиры небрежно свисали, глаза ее были прикрыты.
— Проходи, лапушка!
Окса подскочила к бабушке и нежно ее обняла. Некоторое время обе так и застыли, радуясь встрече.
— Похоже, дело плохо, ба? Ты заболела?
Драгомира с бесконечной нежностью поглядела на внучку.
— Да, заболела. Но ничего серьезного, не переживай. Мне просто нужно отлежаться.
Произнеся эти слова, Драгомира закрыла глаза и чуть отвернула голову.
Окса была уверена, что состояние бабушки было связано со смертью того журналиста. Угрызения совести? Груз вины? Она как-то плохо представляла свою добрую бабулю в роли преступницы. С другой стороны, кто бы мог подумать, что за видом этой несколько эксцентричной пожилой травницы скрывается правительница «в изгнании» павшей империи? Так почему бы вдобавок и не убийца, обожающая использовать кислоту? Это тоже не менее невероятно…
Единственное, в чем Окса была уверена: Драгомира знает обо всем этом деле больше, чем кто-либо другой. «Это совершенно точно дело рук одного из наших!», сказала она. Тогда кого же? Отца? Абакума? Леомидо?
Это было трудно вообразить. Но вот уже целую неделю жизнь Оксы была наполнена только и исключительно трудно вообразимыми вещами…
— Мне нужно отдохнуть, лапушка, — устало повторила Драгомира.
Окса, прежде чем встать, все же не удержалась от вопроса:
