Последняя любовь - [60]

Оуэн разулся, поставил туфли рядом с туфлями Эйвери.

—Немного странно и слегка поучительно.

—Правда?

Эйвери явно наслаждалась разговором.

—И что он сказал?

—Пусть это останется между нами, мужчинами.

Эйвери закатила глаза.

—Ты — его Эйвери, — произнес Оуэн. — Я бы сказал, смысл его жизни. И мне ты тоже очень дорога.

Она улыбнулась.

—Приятно слышать.

—Очень дорога. — Оуэн поставил бокал, положил на плечи Эйвери ладони, провел вниз, до локтей, и обратно. — Наверное, я никогда не говорил тебе об этом и никак не показывал.

От серьезного вида Оуэна и пронзительного взгляда его голубых глаз Эйвери почувствовала, что теряет равновесие.

—Возвращаемся туда, откуда начали. Мы давно знали, что важны друг для друга.

—Возвращаемся, — согласился Оуэн и нежно, очень нежно коснулся губами ее губ. — Но сейчас — это сейчас, и все по-другому.

Эйвери откинула голову назад.

—Так лучше.

Намного лучше, подумал Оуэн, целуя Эйвери. Он почувствовал, как Эйвери отвечает на поцелуй, словно медленно скользит по склону, и понял, что хочет именно этого — долгого медленного скольжения.

Его всегда удивляло, какая нежная она на ощупь, какие мягкие у нее губы, кожа. Такая яркая, пылкая и такая нежная... Ее душа тоже нежная и ранимая. Оуэн всегда знал об этом, но...

—Я люблю прикасаться к тебе, — прошептал он. — К твоей коже, губам. В твоих глазах отражается все, что ты чувствуешь.

Эйвери уперлась ладонями в комод сзади.

—Сейчас я чувствую, что у меня кружится голова.

Оуэн обхватил ладонями ее лицо и поцеловал. Его поцелуй был мягким, как кожа Эйвери, нежным, как ее сердце. А потом Оуэн подхватил ее на руки. У Эйвери перехватило дыхание. Она думала, что они будут весело дурачиться, но эта неожиданная нежность словно выбила почву из-под ног, заставила почувствовать себя слабой и робкой.

—Оуэн.

—У тебя такие маленькие руки. — Он положил Эйвери на кровать, взял ее ладонь, прижал к своей. — На вид они хрупкие и слабые, но не знают устали. И это удивительно. А теперь о твоих плечах.

Оуэн опустил одну бретельку.

—Такая белая и гладкая кожа, но они очень сильные. Им столько приходится выдерживать!

Опустив голову, он скользнул губами по ее плечу до впадины между ключицами.

Роскошь комнаты, аромат цветов, легкие, словно пух, прикосновения Оуэна. Эйвери почувствовала, как все тело уступает ему, поддается мгновению и этому новому дару, такому же неожиданному, как сверкающий ключик на ее шее. Оуэн ласкал ее с медленной, мучительной нежностью. Раньше никто к ней так не прикасался, ни с кем она не чувствовала себя такой... прекрасной и желанной.

Оуэн опустил вниз ее платье, провел дорожку поцелуев по обнаженной плоти, заставив Эйвери затрепетать под его губами и вздохнуть. Он смотрел, как свет играет в ее глазах, пока она их не закрыла, ощущал, как движется ее тело под его руками и губами. Чувствовал, как стучит ее сердце. Оно забилось чаще, когда Оуэн повел ее дальше, на грань наслаждения. Эйвери крепко вцепилась в Оуэна, когда оно достигло пика, а потом уронила руки на постель и замерла.

Раздеваясь, Оуэн смотрел на обнаженную, обессилевшую от удовольствия Эйвери и думал, что теперь все правильно.

Он вновь овладел ее губами, целовал до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание, затем его рука скользнула вниз, и от дразнящего прикосновения Эйвери застонала.

Он скользнул внутрь, в жаркий влажный шелк. Оуэна трясло от мучительного, отчаянного желания, но он сдержался и начал медленно, размеренно двигаться, проникая все глубже и глубже. Восхитительно и мучительно. Он прижал ее руки к кровати и держал, пока один толчок следовал за другим. Воздух, казалось, сгустился и стал пульсировать в унисон ударам сердца. Оуэн видел только лицо Эйвери, когда произнес ее имя вслух. Или в мыслях, он так и не понял. Она открыла глаза, встретилась с ним взглядом. Чувствуя, что их руки и тела как будто стали единым целым, Оуэн прижался губами ко рту Эйвери, и они вместе заскользили по длинному, пологому склону.

* * *

Тихим утром Оуэн смотрел, как спит Эйвери. Редкое зрелище — она никуда не торопится.

Оуэн мысленно вернулся к самому началу строительства гостиницы, вспомнил споры, планы, бесчисленные встречи и собрания, воскресил в памяти долгие месяцы работы над проектом. Тогда он даже представить не мог, что проведет здесь первую ночь в постели с Эйвери.

А теперь все завершено, и гостиница, и первая ночь. Новый проект, новая стройка. И Эйвери, которая крепко спит рядом, разметав яркие волосы по белоснежной подушке. Что будет дальше?

И в жизни, и работе Оуэн всегда все планировал, предвосхищал, подсчитывал, но теперь, когда дело касалось Эйвери, он не мог ничего предугадать или рассчитать. Странно, ведь они хорошо знают друг друга. Разве это не значит, что все пойдет легко и просто? Впрочем, может, так оно и будет, решил Оуэн. К чему заранее тревожиться?

Он выскользнул из постели, немного удивившись, что Эйвери даже не шевельнулась. Осторожно открыл дверь в ванную, вошел, бросил довольный взгляд на стеклянную душевую кабину.

—Ну, детка, давай-ка тебя опробуем, — пробормотал он.

Оуэн протестировал насадку, имитирующую ливневый дождь, и, понюхав гель для душа с ароматом имбиря и зеленого чая, с огромным облегчением убедился, что аромат не слишком девчачий. Потом, свежий и бодрый, потянулся за пушистым банным полотенцем и понял, что ему срочно нужен кофе. С бритьем может подождать.